Дальнейший просмотр видеозаписи не имел для меня уже никакого смысла.
– Спасибо, Лев! – искренне поблагодарил я парня и обратился к нему с еще одной просьбой: – Ты вот чего, не мог бы установить для меня личности тех ребят из внедорожника?
– Влегкую, – самодовольно напыжился Лева. – Зайди через полчасика, получишь полное досье на каждого. – И сразу же с обычным фанатизмом компьютерного гения парень забыл обо мне и с головой погрузился в проблему, бормоча еле слышно себе под нос: – Сейчас мы номерочек срисуем, потом пробьем по базе…
Убедившись в том, что Лев Ефимович на полном серьезе отнесся к моей просьбе, я покинул юное дарование с намерением навестить Сан Саныча, нашего самого главного оружейных дел мастера и вообще по жизни весьма толкового человека.
Это был пожилой мужчина. Невысок, коренаст. Всегда в толстенных очках, хотя, по его же словам, Хорос не раз предлагал избавить его от старческой дальнозоркости. Бороды на моей памяти не носил, но усы были всегда при нем, короткие седые и жесткие, будто щетина платяной щетки.
Саныч, облаченный в синий рабочий халат доперестроечного образца, как обычно, пребывал в своей мастерской в окружении разного рода станков, станочков и прочего инструментария, а также развешенных по стенам убойных приспособлений. Он сидел за столом, пил вприкуску с коричневым сахаром чай из двухсотпятидесятиграммового граненого стакана в алюминиевом подстаканнике и мысленно витал в каких-то неведомых мне эмпиреях.
– А это ты, Федя, рад тебя видеть! – Завидев меня, Сан Саныч тут же вышел из состояния медитативного транса. – Проходи, дорогой, присаживайся. Чайку тяпнешь? С мятой и зверобоем.
Я приземлил свою задницу на прочный деревянный табурет армейского образца с дыркой в центре сидения.
– Наливай, Саныч. – И в сердцах добавил: – Вообще-то сейчас впору водочки дерябнуть, жаль нельзя.
– Ежели хочешь, можно организовать и водочки, – улыбнулся главный оружейник и, посмотрев на меня, добавил: – У меня как раз имеется.
Еще бы у него не имелось. Поди, не одна поллитровка в загашнике припрятана. Народ к нему обращается со всякими просьбами, подчас личного характера, мол, подсоби, Сан Саныч. Тот не отказывает. А народ у нас воспитанный, вот и благодарят, кто чем богат: кто из таможенного конфиската чего подбросит, кто с пузырем заявится. Денег не предлагают, потому как мастер-оружейник их не берет принципиально, хотя и спиртное, по большому счету, не употребляет. Исключительно по великим праздникам и в мизерных дозах.
– Нет, сейчас не могу, – отказался я, – дела, понимаешь. А вот чайком побалуюсь.