В печи гудел огонь, но отчего-то в избе стоял странный холод. Лукай протянул руку за хлебом, но вдруг заметил, что в отличие от гостей сам хозяин не угощается, только смотрит с каким-то хитрым нехорошим прищуром.
– Не ешь этого, – одернул мечник Бигдиша, буквально вырывая у друга изо рта кусок лепешки.
– Чего это? – буркнул тот недовольно.
Потом на всякий случай скосил глаза и заметил, что Стаффорд тоже не притронулся к своей порции, а только попивал колодезную воду. Такого, конечно, лучник пропустить не мог, а потому раздраженно обтер пальцы и бороду о тряпицу и скрестил руки на груди, чтобы не потянуться за чем-нибудь аппетитным. Между тихим разговором все прекрасно слышали, как громко бурчит его пустой живот.
– Вы к перевалу едете? – уточнил староста у Ламберта, и тот кивнул, не сводя с собеседника внимательного изучающего взора. – У нас тут легко заблудиться меж камней. Кажется, что доехать никак не можешь, а на самом деле кружишь на одном месте. – Староста почмокал губами. – Тут лабиринт целый. Утром Кигак проводит вас к перевалу. – Гном кивнул на дозорного.
По лицу парнишки снова скользнула тень недоброй ухмылки.
– Провожу. Утром, – многозначительно добавил он.
– А я смотрю, у вас тут и люди, – Вогнар поднял глиняный стакан с вином и сделал внушительный глоток, – и гномы.
– Мы же в глуши, – вздохнул печально староста, разведя руками. – Выживать всегда проще вместе.
– А чей алтарь в селении высится? – пронзительно глядя на старосту, прямо спросил Стаффорд.
Староста Мэгфин вдруг смешался, и наступила нехорошая напряженная пауза. Входная дверь скрипнула, и от громкого звука все без исключения вздрогнули. На пороге появился коренастый гном, одетый совсем не по-зимнему: в легкой рубахе с заметными дырами на локтях и кожаном жилете.
– Мэгфин, там зовут тебя, – пропыхтел посланник, таращась на гостей.
На одно мгновение Лукаю показалось, что в маленьких глазах гнома вспыхнул красный огонек и тут же погас. Живот свело. Бигдиш и вовсе не донес до рта стакан с водой, а потом едва слышно сквозь зубы спросил, обращаясь к Лукаю:
– Мне кажется или этот бетрезенов гном действительно смотрит на нас, – лучший друг запнулся, – кровожадно?
– Угощайтесь, гости, – староста суетливо поднялся и снова низко поклонился, от усердия едва не шибанувшись лбом о крышку стола, – скоро вернусь. Вернусь незамедлительно.
Не накидывая верхней одежды, он выскочил из домика. Дозорный последний раз оглядел трапезничающих, скривил губы и, оторвавшись от косяка, улизнул за дверь. В комнате остались лишь услужливые девушки-подавальщицы, крепкие и высокие, только очень бледные.