Я слышал, как встал и принимал душ Ян.
Сел на диване, надел протез. Смешно, как быстро любовь к чему-то может превратиться в чувство резко противоположное. Не далее как в среду я обнимал свой протез, точно дорогого давно потерянного брата. Он вернул мне способность нормально передвигаться. Благодаря ему я выбрался из смертельной ловушки. Теперь же, тридцать шесть часов спустя, я смотрел на это приспособление точно на чужеродное существо, скорее как на врага, а не друга, как на неизбежное зло.
Возможно, тот майор был прав. Возможно, действительно пришло время переосмыслить свою жизнь. Начать новую, совсем другую. Так и сделаю, если удастся пережить нынешние трудности.
— Можно взять твою машину? — спросил я Яна за завтраком.
— Надолго? — осведомился он.
— Ну, не знаю, — ответил я. — Для начала нужно съездить в город, в банк, получить деньги. А это может занять все утро или даже день.
— Мне нужно в супермаркет, — сказал он. — Продукты кончились.
— Так я куплю, — предложил я. — А то я тут всю твою овсянку слопал.
— Ну, тогда ладно, — улыбнулся Ян. — Как раз хотел остаться дома, посмотреть скачки из Сэндауна по ящику.
— Мы кого-нибудь выставляем? — спросил я и сам удивился, что употребил слово «мы».
— Трех, — ответил Ян. — Причем одна лошадка — претендент на «Золотой кубок артиллерии».
— И кто будет на ней скакать? — спросил я. По правилам на скачки «Золотой кубок Королевской артиллерии», профессиональные жокеи не допускались. Только любители, причем из тех, которые служат или когда-нибудь служили в вооруженных силах Соединенного Королевства.
— Да, один парень, с таким известным именем, — неуверенно ответил он.
— Что за имя?
— Имеет отношение к футболу, — сказал он. — Сейчас, погоди. — И Ян принялся рыться в стопке бумаг на журнальном столике. — Где-то здесь должно быть, точно помню… — Он продолжал шуршать бумагами. — Ага, вот. — И он торжественно взмахнул листком. — Эвертон.
— Что за Эвертон? — спросил я.
— Майор Джереми Эвертон.
— Сроду о таком не слышал, — сказал я. Что ж, ничуть не удивительно. Регулярная армия насчитывала свыше четырнадцати тысяч офицеров, еще несколько тысяч служили в территориальной армии, уже не говоря о тех, кто вышел в отставку.
Ян засмеялся.
— Как и он о тебе.
— А ты откуда знаешь? — спросил я.
Он опять рассмеялся.
— Не знаю.
Я улыбнулся.
— Так можно взять машину?
— А твоя где?
— В Оксфорде. — Я сказал чистую правду. — Сальник полетел. — А вот это была ложь. — Стоит в гараже.
Я полагал, что мой «Ягуар», возможно, до сих пор находится на многоэтажной стоянке оксфордского делового центра, и пока что решил оставить его там. Забирать машину рискованно, могут заметить заинтересованные липа. Сразу смекнут, что я не вишу мертвым в заброшенных конюшнях.