А кто, интересно, в моем вкусе?
Я переспал со многими девушками, но то были ничего не значащие мимолетные связи, иногда всего на одну ночь. Настоящей подружки у меня никогда не было. В то время как в Сэндхерсте, а потом и в полку друзья мои, молодые офицеры, заводили серьезные романы, даже женились иногда. Я же, если честно, был женат только на армии. Без сомненья, я до сих пор был влюблен в армию и, уж определенно, собирался прожить с ней и только с ней, пока смерть не разлучит нас.
Но так уж вышло, что разлучила нас не смерть. Расстались мы из-за сущего пустяка — ампутированной после ранения ноги.
— Чем зарабатываете на жизнь? — спросил меня муж Джинни.
— Как раз в поисках работы, — ответил я.
— Ну а раньше-то чем занимались? — не отставал он.
«Господи, — подумал я, — почему бы прямо не сказать ему, что служил в армии? Разве я не гордился тем, что являюсь солдатом? Правда, то было до ранения. А сейчас, получается, не горжусь?»
— Банкир, — ответил я. — Работал в городе.
— Стало быть, рецессия достала? — с явной насмешкой в голосе заметил он. — А вся проблема в том, что выплачивали слишком большие бонусы. — Он кивнул. Он знал.
— Может, вы и правы, — ответил я.
Нас было семеро, и стояли мы, облепив бар. Помимо Джинни с мужем, здесь были еще две супружеские пары. Я не узнавал никого, ни один из этой четверки не выглядел по возрасту достаточно старым, чтоб ходить со мной в начальную школу.
Один из мужчин шагнул к стойке заказать для всех выпивку.
— Я кого-нибудь из них знаю? — тихо спросил я у Джинни, кивком указав на компанию.
— Нет, этих нет, — ответила она. — Думаю, погода отпугнула других гостей.
Я уже начал подумывать о том, как бы незаметно смотаться отсюда, как вдруг дверь отворилась, и в бар вошла еще одна пара, оставляя лужи на полу.
По крайней мере, мне показалось, что это пара, — до тех пор, пока они не скинули плащи. Две девушки — вернее, две молодые женщины, — и одну из них я узнал тотчас же, как только она сняла шляпу и встряхнула головой с длинными белокурыми волосами.
— Привет, Изабелла, — сказал я.
— Господи, — пробормотала она. — Вот уже лет сто, как никто не называл меня Изабеллой. — Потом пригляделась. — Черт побери! Это же Том Каури!
— Том Форсит, — поправил ее я.
— Ну да, да, знаю, — смеялась она. — Это я нарочно тебя так назвала. Всегда любила поддеть.
Что правда, то правда. Она всегда поддразнивала меня, порой довольно безжалостно, и это несмотря на то, что в возрасте десяти лет я был безумно влюблен в нее и даже попросил выйти за меня замуж. Она немного поправилась с тех пор, но это ей даже шло. Все у нее было на месте.