И все же… Не первый раз уже нападали тлашкаланцы. Почему жрец (и стоявший за ним властелин Теночк), нарушив всякую субординацию, вспомнил о простом десятнике? Интересно…
– И что же требовали послы? – Асотль решился первым нарушить затянувшееся молчание.
– Они хотят войны, – зло усмехнулся жрец.
– Странно было бы, если б не хотели. За тем ведь и пришли.
– Отряд из ста знатных юношей, наш отряд, должен дать бой пришельцам на опушке, что у скалы Ягуара.
– Должен дать бой? – уже начиная кое-что понимать, переспросил молодой воин. – И что же – враги сами указали место битвы?
– Это будет особая битва. – Куэкальцин поправил на груди ожерелье. – Война цветов.
Война цветов!
Так вот оно что! Что ж, нехорошие предчувствия не обманули Асотля. Война цветов… Враги требуют сотню знатных юношей, дабы принести их в жертву своим богам. А поскольку богам наиболее любезны вовсе не рабы, а взятые в битве пленные, то будет битва – война цветов. С одной стороны юноши-ацтеки с цветочными букетами вместо мечей, копий и палиц, с другой – вооруженные до зубов тлашкаланцы. Исход подобной битвы представить нетрудно – все «цветочники» окажутся пленены и торжественно принесены в жертву. Ничего необычного – такое практиковалось частенько.
Угу… Асотль скривился: теперь ясно, зачем он понадобился… Командовать отрядом смертников. Что ж, спасибо за великую милость… Что, не нашлось другого?
– Мы хотим, чтобы вы сражались, – ухмыльнувшись, негромко продолжал жрец. – Чтобы ваш отряд навел на врагов ужас… Поэтому назначили командиром тебя, тебе ведь не привыкать оскорблять богов, верно?
– Так уж и оскорблять, – хмыкнул молодой воин. – Ну, побуянил слегка в храме – так уж вышло.
– Нет, друг мой.
Куэкальцин Четыре Пера засмеялся, весело оскалив зубы. Ага… Весельчак… Убийца! Прирожденный убийца. Но, надо сказать, весьма неглуп и – что очень хорошо – циник. Асотль даже испытывал к жрецу некоторое почтение – всю жизнь не терпел ни дураков, ни фанатиков.
– Нет, друг мой, – снова повторил жрец. – Я полагаю – ты вообще ни во что не ставишь богов. И это сейчас то, что нам надо!
– Ладно, пошумим, если надо. – Десятник устало махнул рукой. – Я могу сам набрать воинов?
– Только нескольких. Жрецы Уицилопочтли уже выбрали почти всех.
Асотль подавил усмешку, соображая, что отличавшийся непомерной вежливостью Куэкальцин Четыре Пера стал называть его на «ты». И не ясно было пока, радоваться или печалиться от такой милости.
– Что усмехаешься? – Жрец бросил на юношу стремительно-подозрительный взгляд.
– Так. – Десятник повел плечом. – Что, все отобранные жрецами Уицилопочтли парни такие уж знатные?