— Крепыш, а ты сможешь довериться бывшим врагам, которых в свой отряд на поруки примешь?
— Ну, трех-четырех человек под свою ответственность возьму, и за них, если что, я всегда отвечу.
— Лида, ты так же считаешь?
— В общем-то, да.
— Игнач?
— Эти пленные мне не враги, и здесь Крепыш прав.
— Что-то размякли вы, камрады, но я ваше решение уважаю. Сколько пленников берете на поруки, определитесь до утра, а чуть свет, всех оставшихся выгоним на берег, и пускай к Афинам топают. Если им повезет, и по дороге с ними ничего не случится, дней через пять доберутся, а нет, значит не судьба им.
Данное решение меня устраивало полностью. Убивать никого не надо, и тут Игнач прав, неприятностей от пленников не было, так что жизнь они заслужили, а что касаемо тех, кто остается с нами, то их проверит Лихой.
В дверь каюты постучали, и вошел один из наших связистов:
— Разрешите?
В его руках была тоненькая папочка, видимо, он принес вести из родных краев.
— Конечно.
Связист положил папку передо мной, но не вышел, как это происходило обычно, а остался стоять на месте.
— Что-то еще? — спросил я у него.
— Так точно, командир, — этот боец появился в нашем отряде во время зимнего набора, а потому, обращался ко мне и другим старшим начальникам, исключительно по должности или имени отчеству. — Мы нашу столичную радиостанцию поймали и сигнал хороший. Сейчас там новости передают, а позже музыка будет играть. Бойцы просят включить громкую связь, все же выходной день, опасности рядом нет, и мы сюда больше не вернемся.
— Давай, включай музыку, — согласился я, — воины заслужили нормальный отдых, да и перед походом будет полезно про бои на нашем черноморском побережье послушать. Сводка всей правды не скажет, но патриотический порыв обеспечит.
Кивнув, связист покинул каюту, а я открыл папочку и вчитался в приказы нашего краснодарского руководства. Минут пять, в полном молчании, я вчитывался в текст, пару раз хмыкнул и, подняв взгляд от бумаг, сказал:
— Родина про нас не забыла, и хочу начать с хорошего. Меня повысили в чине, и отныне, я капитан госбезопасности, — камрады заулыбались, а я продолжил: — Кроме того, повышения получили сержант Куманин, он же Кум, сержант Игнатенко, он же Игнач, сержант Талый, он же Крепыш, и вольный наемник Лида Белая. Поздравляю вас товарищи с присвоением чина лейтенант госбезопасности Кубанской Конфедерации.
То, что камрады были рады, это понятно, и то, что такое событие они собирались отметить, это тоже ясно. Несколько удивляло, с какой легкостью нам дали эти чины, но с другой стороны, заслуг за нашим отрядом много, а еще это можно было расценить как аванс за будущее рейдирование по вражеским водам.