— Хорошо, тогда я открою вам один наш секрет, — тихо сказала Дидамия, и Эпифокл даже незаметно приподнялся на цыпочках, чтобы лучше расслышать ее слова. — Мы не принимаем к себе исключительных красавиц, но женщины, которые приходят сюда, незаметно сами в них превращаются — да-да, не удивляйся, Эпифокл, все без исключения. Любая женщина, согретая лучами взаимной любви, способна расцвести… как вот этот самый цветок.
И с этими словами Дидамия вручила Эпифоклу одну из роз, из которых был искусно сплетен ее пояс.
Но выдернув цветок из общего сплетения и протянув старику, Дидамия невольно удивилась своему маленькому открытию.
Эта ярко-бордовая роза, настоящее украшение венка-пояса, в руке Эпифокла сразу же показалась ей какой-то сиротливой с изломанным, жалким стеблем, оборванными шипами, не такой уж и пышной, несколько подвядшей от жары.
Дидамия подняла глаза на своих подруг и особенно долго задержалась взглядом на Сапфо — вот кто первая поняла, что именно в женщинах, собранных вместе, любовно сложенных в один букет или общий венок, начинает с особой выразительностью проявляться неведомая сила цветения их всевозможных талантов.
Каждая из подруг Сапфо, несомненно, обладала каким-то особым, только ей присущим, неповторимым дарованием, но ведь при других условиях эти способности могли бы и завянуть, как обычно случается во время внезапных морозов с неокрепшими побегами.
Эпифокл перехватил взгляд Дидамии.
— Скажи, моя царица, Сапфо всегда такая молчаливая? — спросил он, тоже с интересом вглядываясь в лицо прославленной поэтессы. — Признаться, я представлял ее несколько иначе. И думал, что мне удастся побольше с ней поговорить и узнать о ее воззрениях на жизнь.
— Нет, не всегда, — призналась Дидамия, которую тоже в последнее время несколько озадачивал замкнутый вид Сапфо — она казалась полностью погруженной в себя, и даже выглядела чем-то расстроенной. — Но ведь вам вовсе необязательно говорить с самой Сапфо, чтобы узнать, о чем она думает.
— Как это? Что за новые загадки? — не понял Эпифокл.
— Достаточно послушать, о чем разговариваем и поем все мы, чтобы понять, кто такая наша Сапфо, — с гордостью сказала Дидамия. — Сапфо — это каждая из нас, и одновременно все мы, вместе взятые. Ведь все, кого ты здесь видишь, — прежде всего подруги Сапфо, и значит, в каждой из нас можно найти хоть что-то, созвучное ее душе…
— Вот она — моя теория взаимных связей и проникновений, — воскликнул Эпифокл. — И я сейчас буквально могу видеть ее перед своими глазами. Удивительно! Наверное, сами боги направили меня к вам сюда в повозке Алкея. Погоди-ка, погоди-ка, во мне уже начинает пробуждаться еще одна новая мысль…