Карлос ушел, и некоторое время спустя я заметила в темноте какое-то движение внизу у входа. Потом я услышала, как где-то на дороге кто-то завел мотор, и вскоре грузовик Лукаса проехал мимо раскопок по направлению к главной дороге.
Я знала, что было в записке. Это была моя записка, в которой я сообщала ему, что у меня есть новости об убийстве дона Эрнана, и просила его встретиться со мной у музея в десять вечера. По моим расчетам, он должен был прямо сейчас уехать в Мериду, что заняло бы у него весь вечер. Я полагала, что, пока он не нашел себе замену, — хотя я вряд ли оставила ему для этого достаточно времени, — раскопки были в моем полном распоряжении.
Как можно осторожней я посветила на часы короткой вспышкой фонарика. Было около восьми вечера. Я решила подождать еще пару часов, прежде чем преступить к делу, а пока развернула торту, которую мне дала Гваделупе, и принялась жевать лепешку, большими глотками запивая еду водой из бутылки. Довольно скудный ужин, но какой есть.
Время двигалось ужасно медленно, и мое внимание начинало рассеиваться. Вдруг мне почудилось, что на раскопках кто-то есть. Я замерла и начала вглядываться в направлении пещеры.
Мне показалось, что я вижу какое-то движение у входа, но в такую непогоду в кромешной темноте разглядеть что-либо было сложно. Генератор был выключен, а света фонарика я не заметила.
На всякий случай я решила подождать еще час. Я слышала только шум ветра в деревьях, шелест дождя и гром где-то вдали. Даже обитатели леса: филины и ночные насекомые, — и те попрятались от непогоды.
Около полуночи я решила подойти к пещере. Бросив брезентовые накидки, я как можно тише и осторожнее двинулась ко входу пещеры. Я помнила, что вход круто уходил вниз, но все равно оказалась не готова к тому скользкому спуску, в который он превратился из-за ливня. Я поскользнулась в грязи и на пятой точке съехала по первому спуску, произведя довольно много шума. Дальше я пошла осторожно, держась за провод от генератора, чтобы не заблудиться. Когда я решила, что нахожусь на безопасном расстоянии внутри пещеры, я включила фонарь, полагая, что от входа его света не видно, и продолжила путь, останавливаясь через определенные интервалы и прислушиваясь к звукам, на случай, если в темноте кроме меня есть кто-то еще.
Проход стал еще опасней, чем когда я была здесь в первый раз со своими друзьями, или, по крайней мере, с людьми, которых я считала друзьями. Я не без оснований полагала, что один из них мог оказаться убийцей.
Наконец я добралась до пещеры, и осветила фонариком стены, стараясь не пугаться жутких изображений Чака.