– Тогда оставь, – веско приказал Ледяной. – Иначе сломаешь.
Ноги его дымились.
– Жми хоть что-нибудь! – в панике закричал маг Грома. – Рычаги, кнопки, все!
– Не смей! – рыкнул Холод.
Огненный в отчаянии переводил взгляд с одного брата на другого.
Становилось все жарче.
Сапоги хобгоблинов не горели. Они медленно обращались в уголь, и рассыпались. Еще чуть-чуть, и то же станет с нашими ногами.
Позвольте…
А почему мне не жарко?
То есть, конечно, я чувствовал на лице бешеную ярость огня, – но ноги мои не дымились, несмотря на то, что носил я не сапоги, а модные эльфийские туфли.
– Больно, как же мне больно! – кричал Громовой.
Он пытался бежать по платформе, но это не помогало. С каждой секундой подошва его сапог превращалась в пыль.
– Терпи, – негромко приказал Холод.
– Нет!
Я увидел, как пляшет и подпрыгивает Огненный в своей келье.
Неужели и там пол превратился в раскаленную сковороду?
– Уильям, – прошептал я. – Ты нас подставил.
– Тысяча троллей!
Громовый кричал и плакал от боли.
Его сапоги сгорели, и теперь платформа сжигала колдуна заживо.
Только теперь я понял, что Леднику еще хуже.
Огонь пожирал его быстрее, чем остальных. Посмотрев вниз, я с ужасом понял, что ступни у колдуна уже превратились в пепел; он стоял на почерневших культях.
Чародей сложил руки на груди, и лицо его оставалось непроницаемым.
Наверное, наложил на себя простейшую руну, заморозив нервы.
На колдовство посильнее он пока не был способен.
– Помогите, помогите, прошу вас! – плакал чародей Огня.
– Это ты придумал, Уильям? – негромко спросил я. – Да ладно, покажи свою сопливую рожу. Я-то хорошо знаю, что ты сейчас на нас смотришь. Радуешься, небось, и на DVD записываешь…
Шекспир не ответил, но я был уверен, что он меня слышит.
– Цепи провисли не просто так, – сказал я. – И не потому, что Зажигалка вернул рубильник на место. Так и было задумано, с самого начала…
Чародей Огня хотел забраться на пульт, но сразу же вскрикнул, и свалился обратно. Видно, панель тоже была раскалена пламенем.
– Платформы нагрелись не из-за лавы, – продолжал я. – Сработало заклинание. А энергия по-прежнему подается по мифриловым цепям. Вот почему мой паром остался холодным.
– А это испытание, – услышал я негромкий голос Уильяма. – Посмотрим, пройдете ли вы его.
7
Смертельный жар добрался до Громового.
Пот катился по лицу чародея крупными каплями. В его взгляде боль мешалась со страхом. Чародей подпрыгнул, словно ему было, на что надеяться.
Затем бросился прочь с моста.
В первый момент казалось, что он упал в реку. И правда, быстрая смерть была милосердием, по сравнению с пыткой, накоторую обрек их Уильям.