…На самой высокой башне собора висел огромный колокол. Который не звонил, а отчего-то верещал. Люба не выдержала и проснулась. Конечно, это был не колокол, а телефон. Она машинально взглянула на будильник: без пятнадцати шесть! Стас тоже зашевелился, потом натянул на голову одеяло и снова замер, а Люба схватила телефонную трубку:
— Да! Слушаю!
В трубке тяжело вздохнули:
— Любаша…
— Люся, что случилось?!
Она сразу подумала о Сергее Иванове. Из-за него у Люськи неприятности. Но подруга еще раз вздохнула и сказала:
— Рыжий заболел.
— Петька? Что с ним?
— Температура под сорок с вечера. Всю ночь не спала.
— Скорая приезжала?
— Приехали, — грустно усмехнулась Люся. -Сделали укол.
— Ну и что?
— Что-что! Снова температура, вот что!
— Высокая?
Пауза. Люба не выдержала:
— Так в больницу же надо!
— А если это обыкновенная простуда? Ты представляешь, что творится в наших больницах? Чтобы я добровольно упрятала туда ребенка! Под конец года! Итоговые контрольные! Ему же двоек наставят!
— А если что-то серьезное?
— Он всегда так болеет, — всхлипнула Люся. Три дня высокая температура, а потом как огурчик.
— Что ж ты тогда паникуешь?
— Но эти три дня надо же как-то пережить! Ты психолог, поговори со мной.
— Я сейчас приеду.
— Тут уже и так вся спасательная команда. И бабка, и дед. Но они только охают и твердят то же, что и ты — надо в больницу. Я хочу поговорить со здравомыслящим человеком.
— Приеду, — решительно повторила Люба.
— А как же…
Она повесила трубку и толкнула Стаса в бок:
— Вставай! Стас!
— А? Что случилось?
— Проводи меня.
— Куда?
Он сел, моргнул синими глазами. Зевнул и повторил:
— Куда?
— К Люське. У нее Петька заболел. Сын.
— А ты разве в этом что-нибудь понимаешь? Ты врач-педиатр?
— Ее надо морально поддержать. Я ее маму хорошо знаю, та еще паникерша! Ты сейчас меня проводишь, а потом поедешь на работу. Хотя бы до метро, — жалобно попросила она.
… — Это хорошо, что ты решилась, наконец, выбраться из дома, — зевая, сказал Стас, когда они вышли из подъезда. — Это, понимаешь, поступок. Посмотри, какое небо! А солнце! А…
— А помолчи, — поморщилась Люба. Глаза слезились, голова болела. Не до шуток!
— Извини, — мурлыкнул он.
Как же! Сейчас опять начнет доставать!
— Да, я боюсь, — отчеканила она. — Что меня опять начнут преследовать. Убийца на свободе. За мной следят, я это чувствую. Как только выхожу из дома, тут же появляется он…