— Да, вот так подарочек тебе сделали, Оса! — восхитился Лакс, развалясь на траве с комфортом. Под головой у вора вместо подушки был походный мешок со скаткой одеяла. Поза рыжего выражала чуть небрежный, отстраненный интерес, и если б не нос, вытянувшийся почти вдвое в направлении диковинного клинка, я б решила, что его и в самом деле мало занимает процесс, вроде бы он помог вскрыть ящик, а все остальное уже не воровское дело.
Воин смущенно кашлянул, только сейчас сообразив, что ларец черепаха принесла мне, а значит вещь, извлеченная из него, является моей собственностью. Было видно, как жаль Кейру расставаться с величайшей из когда-либо виданных драгоценностей, но чувство справедливости перевесило. Мужчина отвесил мне короткий поклон и положил находку мне на колени.
— Тогда один вопрос, — поглаживая почему-то быстро, как дерево, нагревающуюся под моими пальцами, крестовину кинжала, задумалась я: — Если так называемое "серое пламя" режет все, то каким образом этот ножик не прорезает ножны, они же из кожи или нет?
— Внутри тончайшая подложка из того же металла, — объяснил Кейр, дернувшись как от удара при слове "ножик". — А вот почему кожа от времени не рассыпалась, не знаю, может какая-то магия, но чары — это уже по твоей части, магева.
— Наверное, чары, — легко согласилась я, вынимая клинок из ножен и любуясь его приглушенным сиянием. — Красиво светится!
— А он светится? — неожиданно удивился Лакс.
— Ну да, а вы что, не видите? — удивилась я в ответ и поняла, мужчины, даже сильф, ничего не видят.
— Как он светится? — жадно спросил Кейр, подавшись вперед.
— Он серо-голубой, весь переливается, будто не застывший металл, а текущая вода или пляшущий огонь, — я постаралась описать кинжал, только беспомощно-жалкими и слишком простыми выходили слова. — Нет, все-таки пламя, ведь от него идет тепло, вон даже ручка нагрелась. Ой! — от неожиданности я едва не выронила клинок себе на колени. Пока я любовалась лезвием, на эфесе кинжала именованным ручкой специально для того, чтобы Кейр выразительно поморщиться еще раз, в центре выступило, словно не выжженное огнем, а выгравированное или вырезанное изображение насекомого.
— Это же оса! Твой знак, магева Оса! — восторженно взвизгнул Фаль, успевший простить миру несправедливость нахождения оружия вместо драгоценных каменьев в ту самую минуту, когда Кейр сказал, что "серое пламя" стоило куда больше банальных побрякушек.
— Магия металла. Он признал тебя достойной! — благоговейно прошептал воин, окончательно смиряясь с тем, что сокровище будет принадлежать другой.