Шедший метрах в пяти впереди «коробки» лидер с буквой «Е» на плече вдруг резко обернулся и бросился назад, оттолкнул первого, быстро подошел к третьему, схватил его за предплечье и повернул к себе. Затем спросил Кудесника:
— Что это за аномалия?
— Это… — пошевелил пересохшими губами Кудесник, переведя взгляд с экрана КИПа, в углу которого возник в красном пульсирующем кружке код «5–2», на траву и ощущая, как у него начинает мерзнуть спина. — Очень хреновая аномалия.
Как же он не заметил этого сразу? Как не увидел больших, диаметром не менее пяти-шести метров ямин в траве? Это же как в том фильме, где инопланетяне оставляли знаки на кукурузном поле. Господи, да это же «Егоза»! И в тот же миг он услышал шелест, с которым сминается трава, как если бы с неба упало плашмя огромное колесо. Оглянувшись, Егор ужаснулся — невидимая аномалия «ударила ногой», вмяв растительность в землю с чудовищной силой всего в нескольких сантиметрах за его спиной. На аномалию «Егоза» правило насчет дважды в одну и ту же воронку не падающего снаряда не действовало. Она могла запросто ударить след в след или сместить центр удара на каких-нибудь жалких полметра. Если вы незаметно попали на территорию, где бушует «Егоза», однозначного совета, как можно из нее выбраться, не существует. Можно бежать, а можно двигаться медленно-медленно — шанс попасть под удар одинаков. Особенную сложность представляло то обстоятельство, что границы, в которых шалит «Егоза», установить невозможно. Потому что она, как и полоса барического взрыва, постоянно смещается. Не раз те, кто пытался изучить эту область измененного пространства, погибали, находясь на расстоянии, которое они считали безопасным.
Егор посмотрел на здоровяка, стараясь как можно четче передать ему смысл своих намерений, затем резко оттолкнул второго бойца и бросился наутек. Как он и предполагал, спецназовцы не стали открывать по нему огонь, а последовали его примеру. На ходу выкрикивая ругательства, они передвигались в своих тяжелых костюмах гораздо медленнее Кудесника, а потому тот совсем не удивился, когда к звуку хрустнувшей под весом опустившейся аномалии травы примешался чей-то короткий вскрик. Короткий, потому что, попав под ногу «Егозе» невозможно кричать долго. Кудесник оглянулся и увидел, что пехотинцев осталось четверо, а на образовавшуюся позади них круглую вмятину с неба опадают кровавые ошметки.
«Минус один», — обрадовался в душе Кудесник, отметив, что до леса осталось не больше тридцати метров.
Еще один «шаг» «Егозы» — и снова чей-то крик, но теперь долгий, протяжный. Это у четвертого аномалия отделила, словно отрезала острым скальпелем, от туловища плечо, левую руку, левую часть грудной клетки и ногу. Снайпер выронил оружие и распластался в траве. Он еще долго звал на помощь, проклинал, посылал всех в ад, но никто за ним не вернулся. Это не съемки фильма о героях, в жизни все совсем по-другому. А потому первый лишь молча оглянулся, а здоровяк обошелся, как свойственно многим американцам, лишь прозаическим «Прими, Господь, твою душу».