Предстала затем пред отцом на закате,
С цветами склонилась к ногам Ашвапати,
И руки сложила, и встала с ним рядом, -
Широкая в бедрах, с почтительным взглядом.
И царь, сострадая, сказал тонкостенной
Царевне своей, женихам нежеланной:
«О дочь моя, время приспело для брака, -
Никто тебя замуж не просит, однако.
Сама поищи себе мужа: коль будет
Он равен тебе, нас никто не осудит.
Но знай, что отца осуждают законы,
Коль мужу не отдал он дочь свою в жены,
И муж осуждаем, жену разлюбивший,
И сын, овдовевшую мать позабывший.-
Поэтому мужа найти поспеши ты,
Не то от богов мне не будет защиты».
Немного смутясь, но не зная тревоги,
Она поклонилась родителю в ноги,
С душою разумной, для блага открытой,
Отправилась в путь с надлежащею свитой,
Отправилась на золотой колеснице,
А царь и вельможи остались в столице.
Отправилась в чащи лесные, густые,
Туда, где отшельники жили седые,
Во многих священных местах побывала,
Наставникам-старцам дары раздавала.
[САВИТРИ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА САТЬЯВАНА]
Царь мадров сидел средь своих приближенных,
С ним - Нарада, сведущий в древних законах.
Царевна из дальних приехала странствий,
Предстала пред ними в блестящем убранстве,
Склонилась к ногам и отца и святого.
Властитель услышал от Нарады слово:
«Откуда вернулась царевна в столицу?
И замуж зачем ты не отдал девицу?»
А царь: «Потому-то, стремясь к этой цели,
Свою Савитри я отправил отселе.
Сейчас от нее мы узнаем: нашла ли
Супруга, в лесные отправившись дали?
Начни свою повесть, о дочь дорогая», -
Сказал властелин, Савитри ободряя.
И та, будто бога услышала, - сразу,
Отцу подчинись, приступила к рассказу:
«Есть шалвов страна. Добрый, кроткий, всеправый,
Дьюматсена был властелином державы.
Когда он ослеп, стал он жертвой коварства,
И отнял сосед у несчастного царство.
С женою и с сыном-младенцем, незрячий,
Он в лес удалился, лишившись удачи.
Подвижником стал он в лесной глухомани,
Отрекся от низменных, жалких желаний.
А сын его, в царской рожденный столице,
Но ставший товарищем зверю и птице,
Сатьяван, в скитаниях найденный мною,
Есть тот, кому стать я желаю женою».
«Беда! - вскрикнул Парада. - Тяжкое горе
На эту царевну обрушится вскоре!
Царевич, от праведных, чистых рожденный,
Правдивой и доброй душой наделенный,
Правдивым - Сатьяваном - прозванный с детства, -
Слыхал я, - коней полюбил с малолетства.
Гривастых лошадок лепил он из глины,
Конями свои украшал он картины,
За это прозвали царевича с лаской:
Читрашва - «Скакун, Нарисованный Краской».
«А ныне, - спросил мудреца Ашвапати, -
Вкушает ли отпрыск слепца благодати?