Такие рассказывая небылицы,
Вступили в окрестности пышной столицы,
Где скорби тринадцатый год, среди малых,
Решили прожить, чтоб никто не узнал их.
Им прозвища тайные дал предводитель:
Победа, Победная Рать, Победитель,
Победная Битва, Победная Сила, -
И горсточка храбрых в столицу вступила.
Юдхиштхира первым явился к Вирате, -
А тот на собранье сидел среди знати, -
К владыке явился неузнанный в гости,
Под мышкой держал он игральные кости.
Богатый отвагою, опытом, славой,
Пред всеми предстал богатырь величавый,
Как бог, что бессмертной сиял красотою,
Как солнце за облачной сетью густою,
Как змей, прославляемый всеми зверями,
Как царь, почитаемый всеми царями,
Как бык, чье могущество гордо окрепло,
Как пламя, сокрытое грудою пепла.
Вирата спросил у советников главных,
У мудрых жрецов и воителей славных:
«Скажите мне, кто он, пришедший впервые?
Не жрец ли, отринувший блага мирские?
Иль царь, обладатель могучей десницы?
Без слуг он явился и без колесницы,
Но так величаво приходит не всякий.
На нем не виднеются ль царские знаки?
Ко мне он приблизился гордо, без дрожи,
С надменным слоном поразительно схожий,
Что в пору любви, возбужденный от течки,
Подходит к бегущей средь лотосов речке!»
Вирате, объятому думой всевластной,
Юдхиштхира молвил: «Я брахман несчастный.
О царь, у тебя, властелина земного,
Пришел я просить пропитанья и крова».
«О странник почтенный, - Вирата ответил, -
У нас да пребудешь ты счастлив и светел!
Меня ты своим осчастливил приходом.
Скажи, досточтимый: откуда ты родом?
Каким ремеслом ты гордишься по праву?
Ты имя свое назови и державу».
Юдхиштхира молвил: «Юдхиштхире другом
Я был, - он со мною делился досугом.
Я - брахман. Мой род - Крепконогие Тигры.
Зовусь я Канка. Знаю многие игры.
Искусен я кости бросать, о Вирата!»
А царь: «Государство мое без возврата
Возьми, управляй, - и тебе я дарую,
Слуга твой покорный, награду любую.
Игрок хитроумный мне счастья дороже,
А ты и подавно, на бога похожий!»
«Слуга твой, - воскликнул Юдхиштхира, - просит:
Пускай проигравший свой проигрыш вносит,
Не то будут игры сопутствовать спорам,
Покроется наше искусство позором».
Ответил Вирата: «Будь брахман иль воин,
Но если играть он с тобой недостоин, -
Уйдет он в изгнанье, лишится он крова!
Да слышат сограждане твердое слово:
Канка, соправитель мой в царской столице,
Воссядет в такой же, как я, колеснице...
О брахман, играющий в кости искусно,
Ты будешь питаться обильно и вкусно,
Украшу тебя златотканым нарядом,
Где б ни был я, будешь со мною ты рядом,
Все двери откроются перед тобою.