– Как скажете, – согласилась Елена Ивановна и помахала Розе рукой.
Пока мы ехали к Аниной маме, я постоянно гладила дочку по голове и плакала.
– Ну что ты ревёшь и ребёнка расстраиваешь? – укоризненно смотрел на меня Крот.
– Я не верю, что моя девочка со мной. Крот, я тебе по гроб жизни обязана.
– Да брось ты. Любой нормальный мужик поступил бы так же на моём месте.
– Знаешь, а ты стал другим. Мягче, сердечнее, добрее… Твоя чудовищная трагедия очень сильно тебя изменила.
– Я просто узнал, что такое любовь…
Когда мы подъехали к дому и позвонили в квартиру, я заметно занервничала. Дверь открыла почерневшая от горя женщина и сразу пригласила нас в дом.
– Мам, знакомься. Это Лола, а это её дочь Роза. Это моя давняя московская знакомая. Я очень дружил с её братом. Лола в беде, ей нужна твоя помощь. Надо посидеть с её дочкой. Сколько времени это займёт, сказать не могу, но как только Лола завершит все свои дела в Москве, она приедет и заберёт девочку. Если тебе тяжело и ты ещё слишком слаба, я поселю ребёнка в квартире, которую купил для Анны, и найду няню.
– Лёша, сынок, ну почему ты решил всё за меня?.. – попыталась возмутиться женщина.
Сначала я даже не поняла, к кому она обратилась, потому что никогда не называла Крота по имени, а потом вспомнила, что его действительно зовут Алексей.
– Лола, проходи, пожалуйста. – Женщина пригласила меня в гостиную.
Моя дочка тут же приглядела себе плюшевого тигрёнка и принялась с ним играться.
Крот и Анина мама ушли поговорить на кухню, а я сидела на диване, наслаждалась тёплой атмосферой дома и чувствовала, как в этой семье все друг друга любят. Крот называет женщину мамой, а она его – сыном. Я смотрела на Анины фотографии и думала, какая же она красивая… Такая милая, жизнерадостная и утончённая. На всех фотографиях она либо улыбается, либо смеётся. Вот уж действительно, мужики не любят женщин-жертв, а любят женщин с активной жизненной позицией. Бывает же такое: жил Крот, не тужил, не думал о какой-то там любви, а встретил это юное создание и как пацан потерял голову. Да не просто потерял, а решил начать новую жизнь.
Чуть позже Анина мама позвала меня на кухню и накормила нас с Кротом только что приготовленным борщом и сказала, чтобы я не переживала за дочку, Роза в надёжных руках. А в конце мы даже обнялись, и я пустила слезу. Когда мы вновь вернулись в машину, Крот заметил:
– Ты стала такой сентиментальной. Чуть что, сразу плачешь.
– Просто уже нервы не выдерживают. Такое пережить… – Я тихонько вздохнула. Старалась, чтобы Крот не догадался, что я сейчас чувствую. Ведь я имела в виду не только то, что могло случиться со мной и дочкой, а унижение, которое испытала в подвале… – Кстати, я только сегодня вспомнила, что тебя зовут Лёша. Никто и никогда не называл тебя по имени.