Наконец Норма сказала:
— Дядя Дейв будет вас ждать.
Она пошла к двери. Грубая мужская одежда едва скрывала стройность ее фигуры. Бланхард почувствовал, как забилось его сердце. Чувства, сладкие и болезненные одновременно, теснились в его груди.
Он протянул вслед ей руку.
— Я хочу снова увидеть вас, — торопливо сказал он.
— Конечно, я тоже. — Она была простой и бесхитростной девушкой. — Мы ужинаем сразу после захода солнца, и дядя Дейв пригласил вас.
— Я хочу, чтобы и вы пригласили меня, Норма, — сказал Бланхард. Его лицо горело. Он почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
— Я буду очень, очень рада, если вы придете к нам ужинать, — тихо сказала Норма и вышла.
Бланхард на некоторое время ошеломленно замер, глядя на полусгнившую деревянную дверь, в которую она удалилась. Потом повернулся. Леди смотрела на него. Он подошел к ней и ласково погладил ее по стройной шее.
— Старушка, — сказал он своей чалой лошади, — я думаю, меня поймали. Кажется, я по уши влюбился в этот степной цветок.
Леди засопела и тепло задышала ему в лицо. Она нагнула голову и ткнулась своими чувственными ноздрями в его плечо. Несколько коротких минут Том Бланхард был полностью счастлив. Потом он вспомнил о трех мужчинах, ради которых приехал сюда и которых ждет.
Его лицо вновь ожесточилось, плечи расправились. Три револьвера против одного. Нужно быть очень удачливым, чтобы пройти через такое столкновение, а везение не бывает вечным.
Когда Сид Блэкуэлл выезжал из ложбины между двумя холмами, его окликнули. Он сразу же остановил лошадь и обернулся.
Позади него появился Стив Триггер Джексон. Пыльный кустарник скрывал его. Подъезжая ближе, он держал поводья в левой руке, правая лежала на ручке револьвера.
— Ты чертовски неосторожен, Сид, — засмеялся черноволосый стрелок. — Один мой выстрел, и я бы получил твою часть карты. Тогда сорок тысяч пришлось бы делить лишь на четверых.
Блэкуэлл почувствовал, что у него на спине выступил холодный пот.
— Но ты же не убьешь старого друга, Триггер, правда? — попытался улыбнуться он.
Джексон громко засмеялся.
— Сорок тысяч кругляшей большая сумма для одного человека. Но если ее разделить на пять частей — то это будет не так уж много, а последняя зима была дорогой и длинной.
Блэкуэлл бросил на него веселый взгляд.
— Кто сказал, что мы должны делить на пять частей? Вполне достаточно разделить и на две части. — Он понизил голос. — Ты и я, Триггер! Ну, что ты об этом думаешь?
Джексон снова коснулся рукой своего револьвера.
— Это твое предложение?
Блэкуэлл тихо захихикал.