Плоды его задумчивости не замедлили созреть и пасть к моим ногам. Однажды перед очередным занятием по самообороне, я зашел в раздевалку переодеться и увидел Вассиана, нервно теребящего тубу для чертежей. Он, сидя на скамейке и приплясывая от нетерпения – сам не понимаю, как он умудрился сидя приплясывать – дожидался меня.
– Вот, Филин, смотри, что я придумал, – вскричал механик, стоило мне показаться на пороге.
Коротко говоря, это был механизм, который с шагом в одну букву прокручивал бумажную… ленту, накрученную на бобину. Движителем должна была служить магическая энергия. При этом он предлагал закладывать алфавит не в ячейки бумаги, а в специальный блок на самом устройстве, дополнив его стальным типографским шрифтом. Устройство принимает сигнал, а блок, определив, какая буква или знак переданы, выберет нужную из набора и просто отпечатает ее обычной краской на ленте. Лента тут же передвигается на один шаг, и следующая буква отпечатается на ней после предыдущей. То есть бумага для этого устройства нужна была самая обычная. НЕМАГИЧЕСКАЯ. Это настолько удешевляло использование подобных устройств, что делало их доступными для самого широкого распространения в королевстве.
– Вассиан! Тебе не говорили, что ты гений? Это же так здорово! Молодец! Благодарю тебя от всей души и от имени мирового прогресса. Твое имя будет вписано на скрижали Славы… Оно прозвучит в веках! Юные механики всего мира будут чтить его, как святыню…
– Филин! Хватит уже. Что ты раскричался? Ну, придумал и придумал. Что тут такого?
– Ты еще сам не понимаешь, что придумал… Скажи, а на вашей мануфактуре могут сделать такой прибор… а лучше два?
– Могут, но… – замялся Вассиан.
– Я оплачу. Скажи, сколько это будет стоить и, пожалуйста, сделай как можно быстрее.
– Хорошо. Сделаем, – пообещал механик, несколько смущенный от моих, как он считал, неумеренных восторгов по пустякам.
Нечего и говорить с каким восторгом принял Лабриано идею механика. После того как Вассиан доставил нам опытные образцы дальнографа, мы с учителем полностью погрузились в отладку и доводку магической части аппарата. А еще никто не отменял занятия в академии, с Финь Ю, Греллианой… об этом я уже плакался в новое платье жены.
До чего дошло. У нас с Лабриано наметился успех, и я пришел домой за полчаса до начала занятий с Финь Ю. Ужинал в спешке, продолжая обдумывать новую идею, и не слышал, о чем щебетала моя жена, отделываясь универсальными: "Угу! Ага! На-а-адо же!", – за что и поплатился. Щебетание в короткие сроки преобразовалось в рык раненой тигрицы и волей неволей мне пришлось свернуть свои раздумья в трубочку и засунуть… в дальний угол сознания, аварийно падая в транс, чтобы прокрутить в ускоренном режиме наш разговор за ужином. Оказывается, Свента пошила себе новое платье и непременно хотела поразить столичную аристократию. Для этого она в кои-то веки буквально потребовала от меня поехать в театр на выступление Вителлины. И Сена прихватить с собой. Суть я вспомнил. Ничего страшного. А вот мои ответы… М-да! Вспоминая, вздрагивал и готовился к публичной порке. Хорошо, что мы не на кухне ужинаем. Говорят, женщины мастерски владеют страшным оружием под названием – скалка, которое хранится почему-то не в арсенале, а как раз на кухне. Знаю-знаю для чего скалка – недаром Сен кулинарии учил. Тем не менее, боевая эффективность данной утвари не вызывает сомнений.