– А как же киту удаётся так долго не дышать? – спросил Карандаш у учёного. Разве это возможно?
– У китов правая ноздря на носу заросла и превратилась в огромный мешок для воздуха. В этом мешке они и держат запас воздуха, – продолжил лекцию учёный.
– Надо же, какие животные мудрые, – задумался Карандаш. – Кит держит в ноздре воздух про запас, верблюд, когда идёт через пустыню, несёт в горбах запас воды, медведь спит всю зиму в берлоге и питается собственным жиром. Какие они всё же молодцы и как хитро приспосабливаются к жизни.
– Ну что ж, полетели дальше? – спросил Самоделкин. – А то нам, судя по моей карте ещё очень долго лететь.
Воздушный шар полетел дальше, а кит так и остался дремать на тихой глади океана, даже не подозревая о том, что за ним так долго наблюдали с верху. Ветер дул в лицо смелым путешественникам, но это не спасало их от жары.
Карандаш и Самоделкин сделали небольшой навес из одеял, и все спрятались в тень, но прохладней от этого не стало.
Солнце жарило по-прежнему сильно. Было ощущение, что они находятся на раскалённой сковородке. Через несколько минут, первым не выдержал географ.
– Ах! Я похож на раскалённый утюг! Давайте искупаемся, а то слишком жарко. Солнце так сильно печёт, что просто ужас, – попросил Семён Семёнович.
– А почему бы и нет, – Карандаш встал со своего места. – Я тоже испекся, словно картошка на углях. Давайте остановимся и быстренько искупаемся.
– Одну секунду! – сказал Самоделкин и снова чем-то щёлкнул в своём приборе. Воздушный шар медленно остановился и неторопливо спустился почти к самой воде. Ветра совсем не было. Поэтому, зависнув примерно в метре от воды, шар стоял, или, вернее, висел в воздухе почти без движения.