– Я пойду.
Потом Носков назвался. За ним неожиданно – Липень.
– Схожу-ка по старой памяти, – сказал Половец.
И тут – совсем некстати – Алексей. Если хотел – сразу надо было, тогда Толя не вылезал бы.
Остальные пойдут с Кругликом. Волжак договаривается с ним, где и когда встретятся, а Толя смотрит на безразлично-хмурого брата и злится. Стоит и пилит зубами травинку, ему, как тому Волжаку, все равно, огорчен ты или обрадован.
Кружили по песчаным косогорам, поросшим сосняком, перебегали дороги, хлюпали по болоту. Волжак все время впереди: маленький, галифе широкие, рука на расстегнутой кобуре.
К ночи набрели на глухую лесную деревеньку. Сосны прямо на улице. Когда шли огородами, в сарайчике забеспокоились куры.
– Тебя почуяли, пси-и, кхи-и. – Волжак оглянулся на Половца.
Чья-то тень движется через двор. Волжак мигом оказался там.
– Бабка, кто в деревне главный?
– Никого немашака.
– Вот и ладно. Значит – мы. Едоки слабые, одно название.
Алексея оставили на улице. Остальные все вошли в хату.
Печь пылает. Хозяйка, очень толстая, рыхлая, занята чугунами и кувшинами. Картошку высыпала прямо на темный стол, кислое молоко налила в большую глиняную миску.
– Бабка, – засветил редкими зубами Половец, – по молоку я ног не поволоку.
– Немашака, – спокойно ответила хозяйка и руки на животе сложила.
– У меня тут штука такая, – показывает Половец на компас, – гляди, бабка, точно укажет: где солнце, где самогон.
– Знаю, – спокойно говорит тетка, – там нарисовано, где какая держава.
– Образованная бабка, – замечает Волжак, – а вот прусаков развела в хате.
Фу-ты, и правда! Стены глянцем отливают, желтоватым, как поливанная миска на столе. И этот глянец, особенно напротив печки, где светлее и теплее – звучащий, шуршащий, движущийся.
– А если зимой их выморозить? – спрашивает Волжак.
– Боже сохрани! – испугалась женщина. – Разозлятся – жизни не будет.
Вышла баба в сени – Половец тут же оторвался от лавы и как бы поплыл по хате: заглянул в ведро, за печку, под печку.
– Иди сюда, – позвал Липеня. Как гипнотизер этот Половец: сказал – и вот уже толстый ленивец лезет в узкую дыру, под печь. А Половец тем временем заглянул за сундук – показывает горшочек:
– Витамин «не» – маслице.
Быстренько поставил его на стол.
Вошла хозяйка. Липень поднялся с колен и сообщил ей:
– Певень[9] у вас там.
– А ты, сынок, думал – магазин?
Увидела горшочек на столе. Ничуть не удивилась. Сказала только:
– Вы хоть детке оставьте.
– А сколько ж тебе лет, тетка? – удивился Носков.
Вдруг открывается дверь и появляется широколицый и широкоплечий мужчина.