Остался Молокович. Остальные вошли в пропахшую кислым тестом, темную кухню. Женщина, тихо плача, даже скуля как-то, ругая кого-то, моля, раздувает огонь на загнетке.
– Давно он здесь? – спрашивает сын.
– Со вчерашней ночи. Пришел готовый. И тут еще добрал. Такого только и вижу. Вы, хлопчики, хоть не трогайте дурня.
– Посмотрим, – сухо сказал сын.
Густо похрапывает в темноте человек. От вспыхнувшей лучины посветлело, стены раздвинулись.
– Ладно, дай нам поесть.
Мать захлопотала у шкафчика, побежала в сени. Она очень маленькая, высохшая вся, просто не верится, что этот сильный, большой партизан – ее сын. А на кровати в полицейском мундире – отец Круглика. Даже представить невозможно, что такое могло быть и в твоем доме. А вот у Круглика так получилось, и он должен что-то решать.
– Ходите, детки, голодные, – стонет женщина, – как услышу – убили партизана, так сердце и зайдется. А тут еще этот… Что теперь с ним?
Человек на кровати зашевелился. Вдруг черная тень метнулась на стену, изломалась на потолке.
– Во, на стену уже лезет! – запричитала женщина. – Батька, сын – до такого мне дожить.
– Не скачи, – сухо-насмешливо сказал сын, – винтовка у нас.
– А, это ты-ы…
Человек грузно сел. Щеки, обросшие щетиной, на лбу залысины. Странно и неприятно видеть, что Круглик похож именно на батьку.
– Булка скажет – пропил винтовку, бандитам передал.
– Не бедуй, больше не встретитесь. Разве на том свете.
– Ой, сынок!.. – испугалась мать.
– Большего дурня в батьки не могла мне подыскать?
– Ну, и ты тоже! – вмешался Коренной. – Мать-то при чем?
– Ничего, отблагодарят и вас, – просипел темный человек, – и я такой был. И под обрезом ночью ездил, и на сходах кричал. А перед войной самого, дурня, – туда же, где Макар с телятами. За что боролись, на то и напоролись.
– Пьяница ты был и есть, – застонала женщина.
– Тогда зря тебя. Зато теперь по заслугам получишь, – говорит Круглик-сын.
– Зря!.. Да что, у человека пять жизней, чтоб ее, как кому вздумается?.. Э, да все равно. Один конец.
Помкомвзвода вдруг попросил Толю:
– Позови… нет, лучше ты, мама, покличь того, что на улице.
Молокович вошел и молча сел на лавку у стены.
– Мама, выпить у тебя есть? – спросил Круглик.
– Все этот высосал.
– Схожу к Демьяну, – поднялся батька, но тут же сел, невесело усмехнувшись.
– Сиди, отходил свое.
– Батьку убьешь? Да-авай! Отблагодарят!
– Ты, борода, за прошлое не прячься, в этом люди без предателей разберутся, – вспыхнул Коренной.
– Ну-ну, разберитесь, – криво усмехнулся полицай. – А мне что, мне все одно. За что боролись, на то…