Выступив защитником поруганной власти, он показал себя и защитником аристократического строя. Почти везде уже сорок лет простой народ в городах, а иногда и в деревне, то и дело приходил в волнение. После трех дождливых летних сезонов в 1315–1317 гг., последствий которых, казалось, устранить так и не удастся, непрестанно нарастали и экономические трудности. Короче говоря, те, кому надо было защищать свой социальный статус, экономическую независимость, право приказывать и судить, забеспокоились. И вот новый король за один день восстанавливает порядок и дает тем, кто особо ощущал угрозу, надежду на безопасное существование.
Тогда, в конце августа 1328 г., ситуация была совсем не похожа на последние месяцы правления Филиппа Красивого и практически все царствование Людовика X, когда в стольких провинциях знать разжигала смуту. Хартии нормандцам, шампанцам, пикардийцам[5] и многим другим были рассчитаны на то, чтобы успокоить феодалов, которых по-прежнему тревожило усиление монархической власти. Чтобы покончить с этими движениями, нужно было подтвердить привилегии и кутюмы, пообещать стабильность монеты, заверить, что налоги не будут превышать оговоренную сумму.
Ради мира Капетингу в свое время пришлось пойти на уступки своим баронам. Теперь перед лицом другой угрозы, более опасной для их власти, в глазах тех же баронов французский король предстал гарантом их прав. Для того, кто только что получил от них корону и чье право на нее все еще оставалось сомнительным, это уже имело немалую цену.
Конец династии Капетингов
Сын короля (Филиппа III), брат короля (Филиппа IV Красивого), дядя королей (Людовика X, Филиппа V, Карла IV, Эдуарда II), зять короля (Карла I Анжуйского), а потом зять императора (Балдуина де Куртене, императора Константинополя) — так иногда насмешливо называли Карла Валуа: сын, брат, дядя, зять королей, но сам не король. Карл Валуа прожил жизнь в окружении корон. Сам он мечтал о королевстве Арагон, где в 1285 г. едва успел перед бегством короноваться, миропомазанный кардиналом, надевшим на него за отсутствием короны свою красную шляпу. Он мечтал о короне Константинополя и о короне Священной Римской империи. Он был папским викарием в Италии. Он правил Флоренцией, царил в Королевском совете при своих племянниках, завоевал Гиень…
От всего этого старшему сыну Филиппу достались в наследство лишь графства Валуа, Анжу и Мен. После смерти Карла Валуа в 1325 г. корона Людовика Святого оставалась еще в руках Капетингов.
Однако в течение одного поколения династическое право уже претерпело много перемен. Еще в начале века ни у кого и в мыслях не было спрашивать, кто получит престол. Со времен Гуго Капета у королей Франции всегда рождались сыновья, что обеспечивало продолжение династии. В 1179 г. Людовик VII еще прибегнул к старому ритуалу назначения соправителя, короновав при своей жизни сына, Филиппа Августа. Через сорок лет Филипп Август уже счел, что к наследованию престола общество достаточно привыкло и не стоит беспокоиться о коронации будущего Людовика VIII. Он был уверен, что никто не оспорит у Людовика VIII право на престол.