Лицо мужчины густо покраснело, он растерянно развёл руками — мол, всё верно…
Второй испытуемый сразу согласился загадать действие, которое Мессингу надлежало выполнить. Вольф устремил свои тёмные глаза на молодого человека. Под проницательным взглядом иллюзиониста юноша смущенно закашлялся, неловко стал топтаться на месте, тем не менее, глаз не отвёл. Придуманное студентом задание, похоже, было из разряда весьма неожиданных и не совсем приличных, потому что артист нахмурился.
— Вы уверены, что хотите именно этого? — недовольно поинтересовался Мессинг у парня. Тот убеждённо тряхнул русым чубом.
— Ладно, тогда заранее прошу прощение за свои действия у тех, против кого они будут направлены. Прошу учесть, что я всего лишь выполняю волю этого молодого человека.
Мессинг легкой походкой пересёк сцену, сбежал по ступенькам в зал и направился вдоль первого ряда, где сидели обладатели самых дорогих билетов и блатных контрамарок. Он остановился возле очень красивой светловолосой женщины в длинном строгом платье, которое, однако, не могло скрыть её аппетитных пышных форм. Она пришла на выступление с солидным пузатым мужчиной начальственного вида. Извинившись перед спутником блондинки, Мессинг галантно опустился перед женщиной на одно колено, взял её руку и собрался поцеловать. Его губы остановились всего в нескольких сантиметрах от алебастровой кожи женщины. Артист вдруг резке обернулся на сцену и крикнул юноше:
— Может, всё-таки останемся в рамках приличия, ведь дама не одна. Вряд ли её спутнику будет приятно…
— В чём дело?! — Кавалер блондинки, предчувствуя недоброе, начал подниматься из кресла. — Я не позволю компрометировать Ирину Петровну. Она уважаемый работник главка. Я бы попросил…
— Эй, делай, что приказано! Иначе потребуем обратно деньги за билеты! — поддавшись всем телом вперёд, во всё горло крикнул Василий Сталин.
— Хорошо, воля публики — для меня закон. Ещё раз извините, уважаемый товарищ.
Мессинг поднялся с колена, нежно потянул на себя даму. Вольф сделал это так, как обычно увлекают на танец хорошую знакомую. Обняв её за талию, он впился в коралловые губы долгим и страстным поцелуем. В зале началось нечто невообразимое. Все хохотали над ухажёром блондинки, который, не желая оставаться всеобщим посмешищем, рванул из зала; аплодировали даме, в порыве взаимности обвившей рукой шею седовласого обольстителя; потом осыпали цветами их обоих — раскланивающего маэстро и его раскрасневшуюся партнёршу. Лишившейся кавалера блондинке, тем не менее, завидовали все находящиеся в зале женщины…