— Да, он очень старый.
Она все поняла, и сердце ее замерло.
— Семейная реликвия?
— Это мое наследство, и я имею право им распоряжаться. — Хойт тщательно следил, чтобы лицо и голос оставались бесстрастными.
Гленна хотела сказать, что нужно поискать другой предмет, с которым не связаны дорогие его сердцу воспоминания, но передумала. Кажется, она поняла, почему Хойт сделал такой выбор. Таковой была цена. За магию приходится платить.
— Твоя жертва усилит чары. Подожди. — Она сняла кольцо со среднего пальца правой руки. — Бабушкино.
— В этом нет необходимости.
— Это личная жертва. Хочу внести свой вклад. Мы просим многого. Мне нужно время, чтобы составить заклинание. В книгах я не нашла ничего подходящего, и поэтому мы должны поработать над теми, что уже известны.
Появившийся в дверях Ларкин увидел, что Гленна и Хойт увлеченно роются в книгах. Он окинул взглядом комнату, но порога не переступил.
— Меня послали за вами. Солнце садится, и пора собираться на вечернюю тренировку.
— Передай, что мы придем, когда закончим, — сказала Гленна. — Мы не можем прерваться.
— Передать-то я передам, но вряд ли ему это понравится. — Ларкин закрыл дверь и удалился.
— Кажется, я поняла, что нужно делать. Нарисую кресты, какими они мне представляются, а потом мы вместе визуализируем их. Хойт?
— Он должен быть неоскверненным, — пробормотал Хойт. — Созданным не только магией, но и верой.
Гленна оставила его в покое и принялась делать набросок. Крест должен быть простым и хорошо всем знакомым. Подняв голову, девушка увидела, что маг сидит, закрыв глаза. Наверное, копит силы и сосредотачивается.
Такое серьезное лицо. Располагающее, вызывающее, полное доверия. Казалось, она всегда знала это лицо, тембр и модуляции этого голоса.
Как бы то ни было, времени у них мало. А будет еще меньше — всего несколько песчинок в песочных часах.
Если они победят — нет, когда они победят, — Хойт вернется в свою эпоху, в свою жизнь, в свой мир. А она — в свой. Но все уже будет иначе. И нечем будет заполнить образовавшуюся пустоту.
— Хойт.
Маг открыл глаза. Они изменились — стали глубже и темнее. Гленна подвинула ему рисунок.
— Ну, как? Пойдет?
Он взял лист, внимательно рассмотрел.
— Да, только…
Хойт взял у нее карандаш и добавил несколько линий на длинном основании кельтского креста, который нарисовала Гленна.
— Что это?
— Огамическое письмо[17]. Древние знаки.
— Я знаю, что такое огамическое письмо. Что означает эта надпись?
— Свет.
— Превосходно. — Она с улыбкой кивнула. — А вот и заклинание. Мне оно кажется подходящим.
Хойт взял другой листок, потом посмотрел на Гленну.