Я посмотрела на переданное Морисом досье. Меня не трогало его шокирующее происхождение: родителей не выбирают, и детей не покупают в магазинах. Я на полном серьезе все еще считала его выше и лучше большинства моих светских знакомых. Не думаю, что эта папка скрывает какие-нибудь жуткие и омерзительные тайны…
Однако, пакет манил и тревожил. Открыть его, прочитать чужую жизнь, было так подло и так притягательно, что я не сумела его уничтожить, лишь засунула перед отъездом так далеко в секретер, как могла.
Во Париже я задержалась больше, чем на неделю, но разговора с Морисом никак не получалось. Проснувшись однажды утром, я поняла, что просто хочу обратно в свой коттедж, и собрала вещи. Кроме того, Жермен имел право знать, что его ждет.
Но… предполагать — это одно, а сказать человеку в лицо совсем другое! Я поняла, что боюсь, но на второй день не выдержала: мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить, и я знала только одного человека. И сразу же убедилась, что Жермена нет. И нет давно. Мой рай опустел. Один день, полный тишины и уединения к которым я так стремилась, показался вдруг просто невыносимым. А мысль о том, что рядом может поселиться кто-то другой — просто бесила.
Когда он уехал? Куда? А вдруг, что-то случилось…
Когда через пару дней мы столкнулись с Жерменом на площади, я почувствовала почти облегчение.
— Жермен? Какого черта ты не зашел ко мне, когда вернулся?! Я беспокоилась! — я даже не понимала, что именно сейчас говорю, однако как ни странно, но это была правда. Не сказала бы, что это мне самой нравилось.
— В самом деле? — на его лице отразилось что-то похожее на радость и смущение.
— Конечно! А как я еще должна себя чувствовать, когда на моих глазах человек ни с того ни с сего валится с ног?!
— А, — кажется, он меня неправильно понял, — не волнуйтесь, это не заразно.
— Я не это имела в виду!
Лед растаял быстрее, чем появился. Жермен рассмеялся.
— Делиз, у тебя манеры…
— Это ты на меня так действуешь.
— Ну, спасибо!
Мы наняли коляску и поехали ко мне.
— Так у тебя все в порядке?
— Вполне, — быстро отозвался он.
Нет, не все, поняла я, но больше он мне ничего не скажет.
— Как твой развод?
— Могло быть и хуже. Морис считает, что мы любовники, — зачем-то рассказала я.
— Ты говорила ему обо мне? — Жермен невероятно удивился.
— Он сам узнал, — я обернулась.
Он явно ждал продолжения.
— И дал добро на мелкие шалости.
Жермен внимательно смотрел на меня, слегка склонив голову на бок:
— Тебя это оскорбляет.
— Может быть, я слишком хорошо о тебе думаю, но тебя это тоже должно оскорблять, — я ответила ему не менее пристальным взглядом.