Шэнди настороженно огляделся по сторонам, не понимая, что происходит.
– Что стряслось? – шепотом спросил он пирата, стоявшего рядом. – Шлюпка подваливает к берегу, что в этом особенного?
Правая рука пирата вскинулась было ко лбу, а затем медленно потянулась к затылку и почесала его. Шэнди догадался, что парень сначала хотел перекреститься.
– Тэтч плывет.
– А. – Шэнди кивнул и повернулся к морю. На полпути между берегом и погруженной в темноту «Местью королевы Анны» показалась шлюпка. В ней можно было различить две фигуры, у одной из них – той, что повыше, – в волосах, казалось, сверкала тиара из светлячков. И Шэнди вновь с обостренной горечью ощутил сожаление по поводу того, что капитан Уилсон попытался пристрелить Дэвиса. Ему как-то разом припомнились все истории о человеке, который сейчас приближался к берегу на шлюпке. Он вдруг подумал, что Тэтч Черная Борода – самый удачливый из всех флибустьеров, сумел неплохо приспособиться к условиям западного мира. Он казался теперь такой же неотъемлемой частью Карибского моря, как Гольфстрим. Шэнди кинул взгляд на Дэвиса. Предводитель пиратов стоял, стиснув зубы и прищурившись, но, несмотря на хмурый вид и впалые щеки, Шэнди подумал, что именно так выглядел этот человек в молодости: решительным и никому не показывающим своих сомнений в выбранном курсе.
Неподалеку заскрипел песок под сапогами, и, оглянувшись, Шэнди увидел рядом однорукого Бенджамена Харвуда, пристально смотревшего на приближающуюся лодку. Харвуд, похоже, тоже скрывал собственные чувства, но в противоположность Дэвису от него исходила волна возбуждения и нетерпения. Припоминая кое-что, рассказанное Дэвисом о Харвуде, Шэнди понял причину такого нетерпения. И хотя он признавался себе, что Харвуд – убийца, он знал, что, будь он на месте Харвуда, только страх, а отнюдь не добродетель, мог бы заставить его отказаться от затеянного Харвудом дела.
На гребне набежавшей волны шлюпку вынесло на берег, и, улучив момент, Тэтч перешагнул через планшир и зашлепал к берегу. Его гребец – челюсть у него, с содроганием заметил Шэнди, была подвязана, – остался сидеть в лодке, он не пытался ни вытащить шлюпку на берег, ни отплыть на более глубокое место.
Тэтч поднялся по пологому склону и остановился на гребне песчаной дюны. Шэнди ясно различал грузный силуэт на фоне лилового закатного неба. Его треуголка в окружении роя красноватых светляков придавала всей фигуре нечто мистическое. Тэтч напоминал вырвавшегося из ада трехрогого демона.
Тэтч вышел на свет, и светляки тут же превратились в тлеющие концы фитилей, вплетенных в спутанную гриву волос и бороду. Он был высок, выше, чем Дэвис, и массивен, словно гранитный утес.