Совместное заявление рождалось в муках – американцев тянуло на хлесткие слова, которые, по сути ничего не давая, могли, однако, осложнить нам на будущее диалог с Багдадом. А этот канал связи надо было сохранять в рабочем состоянии. Поладили, помнится, лишь на пятом варианте, но заодно показали, что по ближневосточным делам намерены отстаивать свои интересы, а не подстраиваться под американские. За это Бейкер в своих мемуарах пустил не мало стрел в адрес «арабистов из советского МИДа». Я насчитал в его книге по меньшей мере два десятка страниц, где по разным поводам разбросаны нелестные замечания на счет «упрямства» советских арабистов и их якобы просаддамоских симпатий.
* * *
3 августа я вновь встретился с послом Кувейта Дуэйджем. На этот раз инициатива исходила от меня. Я подробно проинформировал посла в шагах, которые были предприняты Советским Союзом для прекращения иракской агрессии. О заявлении правительства, решении приостановить поставки оружия Ираку и нашем голосовании в Совете Безопасности посол уже знал из утренних газет, но о содержании обращения советского руководства к Саддаму Хусейну и моем вчерашнем разговоре с послом Ирака он услышал впервые. Я ему также сообщил, что советским послам дано поручение формировать широкое общественное мнение для воздействия на Багдад в плане незамедлительного выполнения им резолюции Совета Безопасности. Рассказал также о предстоящей встрече Э. Шеварднадзе с Дж. Бейкером и вероятном выступлении с совместным заявлением, которое, как мы надеемся, будет воспринято мировым сообществом как еще один важный сигнал в пользу скорейшего вывода Ираком войск из Кувейта.
Посол от души благодарил за справедливую и объективную позицию СССР. Он не скрывал радости по поводу того, что эмиру Кувейта и его семье удалось спастись, равно как и многим членам правительства его страны. Он поделился также некоторой другой имеющейся у него информацией, в частности о сохраняющихся очагах сопротивления на юге страны, процессе налаживания оперативной связи между оказавшимся в вынужденной эмиграции руководством Кувейта и кувейтскими представительствами за границей. Вместе с тем никакого оптимизма относительно перспектив быстрого преодоления кризиса посол не испытывал. В этой беседе впервые с кувейтской стороны было высказано суждение о том, что наиболее эффективной мерой воздействия на Багдад могли бы стать экономические санкции, а главное – полное блокирование экспорта иракской нефти.
После Дуэйджа наступила очередь посла Ирака Хусейна. По договоренности с министром я ему также сообщил о предстоящем прилете Бейкера и вероятности совместного советско-американского заявления, информировал посла о том, что в Совете Безопасности уже появился (пока еще неофициальный) проект резолюции о введении против Ирака широких экономических санкций в случае невыполнения им резолюции Совета Безопасности о выводе войск. Подчеркнул, что в Совете растут настроения, чтобы такая резолюция была принята в течение следующих 48 часов. Поэтому всякая затяжка с выводом иракских войск из Кувейта будет работать в пользу принятия резолюции о санкциях. Заметил, что СССР хотел бы привязать США к решению кризиса невоенными мерами, и в этом смысл сегодняшней встречи с Бейкером. Но, предупреждал я посла, не следует недооценивать возможности возникновения ситуации, когда США прибегнут к силе.