В приоткрытую дверь женская рука просунула телеграмму. На листке было несколько слов:
«Вылетел самолетом встречай целую Сергей».
Наташа прижала телеграмму к груди и крикнула на всю квартиру:
— Мама, он летит! Зачем? Я так боюсь самолетов!
— Ничего, дочка, — успокоила ее Анастасия Харитоновна. — Быстрее прибудет. Все члены правительства на самолетах летают, не боятся. Бот даст, и с ним ничего не случится.
В спальне тихо заплакала Людочка. Наташа бросилась к ней:
— Доченька, милая, пала телеграмму прислал. На самолете летит. Понимаешь? На самолете.
Но Людочка. продолжала плакать.
— Что с тобой? — забеспокоилась Наташа. Коснулась губами лба, испуганно воскликнула: — Заболела! Разве можно, маленькая? Ведь папа скоро прилетит.
Подошла Анастасия Харитоновна, проворчала недовольно:
— Это ты ее вчера заиграла.
— Нет, мама, не от игры у нее, — полушепотом ответила Наташа. Отодвинув простыню, она присела на край кровати. А когда взглянула на термометр, опустила голову, глухо сказала:
— Тридцать девять.
— Что же теперь делать? — засуетилась Анастасия Харитоновна. — В садик вести нельзя?
— Как же вести? — сказала Наташа. — Лечить надо. Придется мне взять больничный лист. Ой, как нехорошо получается.
Из полутемной спальни Наташа вышла в ярко освещенную столовую. Стрелки часов показывали полночь. За окном шумел ветер, по стеклам барабанил крупный дождь. Где-то на крыше тревожно поскрипывало плохо закрепленное железо.
Наташа устало опустилась на стул, прижав к щеке руку с зажатым в ней белым платочком. Сзади неслышно подошла Анастасия Харитоновна, спросила шепотом:
— Ну, что?
— Плохо, мама. Выбилась из сил и уснула. Не знаю, надолго ли.
— Ты сама-то поспи, — посоветовала Анастасия Харитоновна.. — А то муж прилетит, не узнает.
Наташа не ответила, но тут же встала и подошла к зеркалу. Действительно, лицо у нее побледнело и осунулось. Под глазами появилась нездоровая синева. Она придвинула коробочку и тщательно напудрилась. Потом расчесала волосы и подвязала их зеленой косынкой. Повернувшись к матери, вздохнула:
— Надо же такому случиться. Ты пойми, жили на Востоке — ничем не болела. А здесь токсический грипп прицепился.
— Должно быть, от перемены климата, — сказала Анастасия Харитоновна. — Володе на пользу пошло это путешествие, а Людочке, похоже, нет. — Она подошла к двери спальни. Постояв немного, сокрушенно покачала головой:
— Тяжело дышит. Стонет.
— Бедная девочка, — в тон ей сказала Наташа. — А ведь Сережа ничего не знает. Летит где-то и в мыслях не держит, что дочь так мучается. Хоть бы узнать, где он сейчас находится. Неужели за пять дней нельзя долететь до Москвы?