— Ну, значит, я точно не моль.
Несколько холодных капель упало на лицо, когда Артур уже подходил к подъезду. Ладожская гроза догоняла у самых дверей. Древние вепсские боги, наконец, узнали, как он распорядился грибами, взятым у них добром. Но теперь Артур почти ушел, почти спрятался в доме, на недоступной их власти территории.
Уже поднимаясь по лестнице подъезда, вспомнил, что забыл спросить, не его ли, Намыленного, он видел вместе с Алмазом из окна во дворе своего театра.
<
— Тут какая-то тайна, — произнесла Октябрина.
"Как говорил Буратино", — мысленно добавил Артур.
— Фролов с утра появился в театре, — продолжала Октябрина. — Ходит повсюду, как ни в чем не бывало, и никакая милиция его не арестовывает. Кто же тогда стрелял в несчастного Арманда?
— Этого даже компьютер не знает. Странно, когда в наше время появляется что-то, на что нельзя найти ответ в интернете, — пробормотал Артур, глядя в монитор. Набрал:
Метастазио "Олимпиада" М.: Аграф. Серия "Волшебн. флейта" (На ит. языке).
— Просто удивительно, но создается впечатление, что никто в театре по поводу Арманда не переживает, — добавил Артур. — Песни, резвость всякий час…
Сегодня в библиотеке присутствовала читательница. Японка Акико из "Токио барэдан". Она сидела у окна и неспешно пролистывала какую-то монографию с фотоиллюстрациями.
— И чего там ищет?! — прокомментировала Октябрина с обычно несвойственным ей раздражением. — Ах, не волнуйтесь, Артур Карлович, она все равно ни слова по-русски не понимает.
Японка все-таки подняла голову, посмотрела вопросительно и улыбнулась, как будто на всякий случай.
Октябрина торопилась выложить все новости:
— Тогда, в тот день, в театре как раз телевидение оказалось — у Абрама Кузьмича брали интервью, интересовались "Собором". Только телевидение его, этого Квазимодо, не поймало — в смысле, не сняло. В камеру видеонаблюдения он только немного попал. Говорят, скандал в буфете начался только из-за того, что бедняга Арманд сказал, будто он известен, как один из лучших прыгунов всех времен.
— Вот и допрыгался, — негромко заметил Артур.
— Безобразие процветает! Полный театр преступников…
— Ну уж, не полный, Октябрина Спартаковна, — пытался притушить ее пафос Артур. — Тут один злодей действует. Только вот кто?.. А что, есть здесь у нас свой призрак? Теперь на месте, где лежал раненый Арманд, навеки останется кровавое пятно, ничем не смываемое.
Артур покосился на японскую танцовщицу, будто говорил все это, пытаясь развлечь ее.
Та безучастно разглядывала какую-то фотографию. Блик лампы лежал на черной поверхности ее гладко уложенных волос. Уже вечер.