– Что такое, Линочка? – Александр Петрович оторвался от газеты и взглянул через очки на свою подругу.
– Кажется, я знаю, как нужно говорить с Алексеем, чтобы он вам поверил.
– В самом деле? – Пожилой мужчина даже выпрямился на своем стуле и весь подался вперед. – Это было бы очень здорово! Знаете, я ведь не успокоюсь, пока не спасу его от сумасшествия!
– Знаю, и потому подумала как следует и сообразила… Вам нужно всего лишь напомнить ему что-то такое, чего никто о нем не знает. То, о чем он не писал в своей книге, то, что не рассказывал ни одной живой душе. Наверняка у него есть такая тайна…
– Может, и есть, – Александр Петрович снял очки и задумчиво потер переносицу. – Но что-то ничего на ум не идет…
– Вспоминайте, вспоминайте! Может, что-то из детства, из отрочества… Быть может, это нечто такое, о чем ему не очень хочется думать… Неужели не было ничего подобного?
– Было! – неожиданно воскликнул ее собеседник. – Была девочка, которая утонула в проруби. А Леша не сумел спасти ее – и теперь всю жизнь мучается совестью…
– Точно! Девочка в розовых варежках. Кажется, ее звали Женей?
– Да, именно Женей. Но…
– Вы мне говорили, что Алеша не рассказал об этом событии ни одному человеку – ни близкому другу, ни нынешней возлюбленной, ни даже бывшей жене Маргарите, которая в курсе чуть ли не всех его секретов, – напомнила Ангелина. – И получается, что знать о Жене может только его ангел-хранитель.
– Да, пожалуй, вы правы… – кивнул Александр Петрович. – Но как это все устроить? Как снова поговорить с ним?
– Не думаю, что это будет так уж трудно, – пожала плечами Лина. – Наверняка он часто ходит в больницу к своей Оленьке. Там вы и попробуете встретиться с ним еще раз. Мы подъедем на «Каширскую» ко входу в больницу, будем сидеть в машине и ждать.
– Когда?
– Да хоть сегодня. Что может нам помешать?
В течение двух недель Алексей еще три раза выступал с беседами. И все было как впервые – столько же народу в зале, такой же неиссякаемый интерес слушателей, разнообразные вопросы, на которые он отвечал от первого лица, словно говорил от имени своего героя. Два часа пролетали так же на удивление быстро, а по окончании беседы Варфоломеев так же вручал ему новенький конверт без всяких подписей и рисунков, где лежало шесть таких же новеньких, словно еще пахнущих типографской краской, розовых пятитысячных купюр.
«Вот видишь, Борька, – мысленно говорил Алексей, пряча деньги в бумажник, – я и без твоей милости не пропадаю. Не нужны мне твои подачки, я и сам отлично со всем справляюсь! Леха Ранцов тоже может зарабатывать – без всякого твоего бизнеса. Считаешь меня лгуном и фантазером? Ну и пожалуйста! Как видишь, нашлись люди, которые мне верят! Которые готовы слушать об открывшейся мне Истине часами, только что рот не раскрыв. И таких людей немало и, кажется, даже раз от раза становится все больше. Вот так-то!»