– Увы, Алеша, так не получится, – огорошила его редактор. – Начальство решило, что мы не можем так рисковать.
– То есть? Вы не будете выпускать книгу?
– Эту – не будем.
– Но…
Алексей был шокирован. Ни разу за всю свою писательскую жизнь он не получал отказа от издательств. Сначала везло, а потом на него уже работала репутация, издательства были только рады заполучить новую вещь. И вдруг – такое.
Явно чувствуя себя неловко, редактор пыталась как‑то извиниться перед ним, объяснить ситуацию, мол, мировой финансовый кризис, книг сейчас покупают намного меньше, и если вдруг новый роман не понравится публике (а, скорее всего, так оно и будет), то есть риск, что после этого книги Ранцова вообще перестанут покупать… Но все эти робкие попытки объяснений мало интересовали Алексея.
Закончился разговор тем, что он забрал распечатку своей рукописи и сразу же, не теряя времени, поехал с ней в другое издательство, не такое крупное и не столь известное, но уже несколько раз делавшее ему предложение публиковаться у них. Там популярного автора приняли с распростертыми объятиями, книгу прочли очень быстро, похвалили, назвали перспективной и почти тотчас же отправили в печать, правда, небольшим, всего десять тысяч экземпляров, тиражом.
Лишь после того как рукопись была сдана в издательство, Алексей вдруг вспомнил, что так и не поблагодарил своего спасителя – Виктора. За то время, которое прошло после возвращения из больницы, старый «Москвич» так ни разу и не появился перед домом, а сам Алеша, к стыду своему, просто забыл о фермере. И теперь поспешил исправить ошибку.
Он поднялся пораньше и, несмотря на проливной дождь, вышел из дома. Сел в автомобиль, завел мотор и в считаные минуты добрался до дома с зеленой крышей. Однако за высоким забором снова царила подозрительная тишина. Сколько Алексей ни стучал, ни кричал у ворот: «Эй, хозяева, есть кто дома?» – никто так и не отозвался.
Леша докричался до того, что распахнулась соседняя калитка, и из нее появился сухонький дедок с жидкой седой бороденкой. Одетый по случаю дождя в высокие сапоги, старенький дождевик и какую‑то нелепую широкополую шляпу, он смотрелся весьма комично и напоминал перезрелый трухлявый гриб.
– Чаво стучишь-кричишь? Чаво тебе тут надо? – подозрительно спросил он.
– День добрый, – поздоровался Алеша, который привык быть вежливым с деревенскими. – Я сосед ваш, на том конце Акулова живу…
– Да знаю я тебя, – отозвался старик. – Тебя Ляксеем кличут. Пясатель ты.
Он так и говорил – «Ляксеем» и «пясатель», что очень позабавило Алешу.