Макс поднял свинцовую голову:
— Сколько?
— Миллион, — быстро ответил таможенник.
Макс нашел в себе силы улыбнуться.
— Или сколько не жалко, — добавил детина.
— А сколько не жалко? — спросил Макс.
Барни с вызовом смотрел то на Макса, то на таможенника.
— Вон тому, на «Тойоте», тыщи было не жалко, — кивнул в сторону шлагбаума детина.
Максим достал бумажник, вынул купюру.
— Так, — обрадовался таможенник, — садимся, едем, а я передаю по рации, — он поднес рацию ко рту и проговорил: — Серега, серебристая «Ауди», давай, пожелай им счастливого пути.
Макс старался не сильно жать на газ.
Он отъехал от границы километра три и затормозил у автобусной остановки с бетонным нужником позади.
Барни сунулся туда, но отскочил и пропал за кустами.
— Ну, что, приятель, дунем? — хохотнул он, когда выбрался на обочину.
— Нет. Ты сейчас же выкинешь эту дрянь, понял?
— Брат, я готов был сдаться. Если бы нас замели — я бы все взял на себя.
— Плевать. Выбрасывай, — сказал Макс.
Барни скис. Полез в рюкзак и с зажатым коробком в руке зашел за нужник.
По пути он вспугнул с края поля птицу, та беспокойно взвилась и все еще полоскалась по вертикали, пока Макс съезжал с обочины, наконец дождавшись, когда усядется Барни.
Харьков им запомнился косогорами и планетарием. Широкий, щедрый ландшафтом город изобиловал конструктивистскими титаническими постройками, гигантскими майданами и укромными двориками с множеством пристроек, сарайчиков, покосившихся уютных веранд с красными и синими стеклами.
Бывшая синагога, планетарий чернел замковым силуэтом над разверзтой прорвой городских огней. Максим поднялся на крыльцо, оказалось не заперто, и он заглянул в гулкие потемки холла.
Барни решился войти. Максим остался ждать снаружи. Барни не было уже целую вечность, когда вдруг кто-то поднялся с улицы, быстро прошел внутрь и исчез за массивной дверью. Теперь там было двое: Барни и этот нежданный молчун в бейсболке, чьего лица он не разглядел. Наконец внутри зажегся свет. Макс вошел. Барни мирно разговаривал со сторожем, который отвечал ему на сносном английском.
Посетили поле Полтавской битвы (буераки, дачи, огороды), были на Хортице (пустынный островной заповедник, никаких казаков, к печали Барни), нагрянули в Крым (поднялись на Ай-Петри и оттуда спустились лесным серпантином в Бахчисарай, где наняли проводника и посетили с ним Чуфут-Кале — пустынный полупещерный город, с замшелым кладбищем и выдолбленной в камне колеей), вернулись в Харьков, покатались по области и, увлеченные величественным обилием лиственных — дубовых, кленовых, вязовых — лесов, добрались в Краснокутский район, где отыскали село Козиевка.