Дверь отворилась; вошел привратник.
— Господин судья, с вами желает говорить начальник полиции. Господин судья? Где он? — вопрос относился к Шей ну. — Ах ты, батюшки!
Уилл Джентри, старый приятель Шейна, краснолицый толстяк, неподкупный полицейский волк, повидавший на своем веку немало насилия, лжи и фальшивых алиби, шагнул через порог.
Шейн стоял на коленях над бездыханным телом судьи.
— Он собирался мне что-то сказать… — произнес он, как бы разговаривая сам с собой, и дотронулся до искаженного в мучительной гримасе рта судьи. — Вообще-то такое бывает при сердечных приступах, но схватился он за живот.
Лицо Шейна тоже вдруг перекосилось; он вскочил и выбежал из комнаты.
В зале заседаний, кроме секретаря и какого-то старика, уснувшего на скамейке, никого не было. Секретарь, стоя за сто лом судьи и, видимо, чувствуя какое-то недомогание, собирался принять две таблетки аспирина; положив их в рот, он взял стакан с водой.
— Поставьте стакан! — крикнул Шейн.
Рука секретаря дернулась; стакан выпал, разбившись вдребезги. Секретарь проглотил таблетки, не запивая, и на чал вопить:
— Что вы себе позволяете?! Я бы потом принес судье чистый стакан! Неужели вы думаете, я бы его не помыл?!
Массивная двустворчатая дверь распахнулась, впустив Тима Рурка и двух репортеров. Тимоти кивнул приятелю и сразу проследовал в кабинет Шэнана. Шейн достал из пакетика на столе бумажную салфетку, тщательно обернул ею бутылку и понес к столу адвокатов.
Из кабинета доносился гул голосов. Подоспели другие чиновники, среди которых был маленький озабоченный человечек — судебный врач. Рурк и репортеры конкурирующих газет бросились к телефонам.
Шейн курил, погруженный в раздумья. Вскоре к нему подошел и сел напротив Уилл Джентри.
— Он мертв. Полагаю, для тебя это не новость.
— Та-ак, — протянул Шейн. — Было трое, осталось двое. — Через стол он пододвинул к шефу полиции бутылку. — Пошли на экспертизу.
— Думаешь, его отравили?
— Уверен. Шэнан не из тех, кто утром в понедельник встает на трезвую голову. Впрочем, от речей адвокатов и у непьющего в горле пересохнет. Если перед началом заседания бутылка была полна, то он выпил по меньшей мере два стакана.
Джентри вызвал помощника, и тот, выслушав гипотезу Шейна, унес бутылку с собой.
Вошел Рурк и тоже сел рядом с Шейном.
— «Мгновенная смерть судьи», — процитировал он будущий газетный заголовок. — Пока они не подозревают, что это связано с Ки-Гаспаром, но, когда до них дойдет, — забегают, как посоленные. Я не могу больше отмалчиваться, Майкл. Я должен рассказать в редакции все, что знаю, иначе меня просто уволят.