Таня, оправившись от причиненного ей Гаршиным расстройства, ждала указаний. Отразившееся в глазах начальства смятение чувств она правильно увязала с содержимым конверта и теперь старалась прожечь взглядом плотный картон. В конверте явно бомба. Судя по размеру — фотографии. Давай, начальник, показывай. Ты-то знаешь, как удивлять. Ты еще при большевиках снежного человека ловил — и тебе ведь разрешали… А раз не поймал — значит, и не было его. Такая вот сложная социальная функция у «аномального» репортера — зацепиться за бредовую идею и доказать народу одно из двух: да или нет. А то, что в обоих случаях тебе не верят… издержка профессии.
— Так! — выдохнул Гаршин. — Нам поставлена задача удивлять и наводить на размышления. Я предлагаю эту установку выполнить, а лучше всего — перевыполнить. На сто процентов. Даже приказываю! — Тут Гаршин внезапно сбавил набранные было обороты и кисло заключил: — Будем пугать. И наводить ужас…
— Не впервой, — утешила Таня. — Погоди, начальник, а почему это тет-а-тет?
— Потому что касается только нас с тобой. Считай это признанием твоего профессионализма. Здесь нужно будет сработать четко, оперативно и с холодной головой. Беллетристы вроде господина Кузьмина не справятся. И более того — пока не сдашь материал и не получишь мое «добро», никому ни слова. Ясно?
— Нет, — сказала Таня. Порядком обескураженно сказала.
— Поясняю. Срок — неделя, объем — сколько можешь. Возможно — полоса. А тема — вот…
Гаршин открыл конверт и передал Тане несколько фотографий. Таня машинально пересчитала их — пять. Картинка была неясная, вся в мелкой «крупе», снимали ночью, на плохо освещенной улице, возможно — с большого удаления, «телевиком». И была эта картинка на всех листах одна и та же, только в развитии, в движении, ее «отстреляли» профессиональной камерой с автоматической протяжкой ленты. Между кадрами было, наверное, по полсекунды — значит, всего на фотографиях поместилось не больше трех секунд действия. И действие это поглотило Таню с головой.
С одной стороны, на первой фотографии не было ничего сверхъестественного. Корма большой машины, явно джипа. Трое мужчин в зимней одежде, похожей на армейскую, — пухлые куртки с широкими воротниками из искусственного меха. И глядящая прямо в объектив здоровенная лохматая псина.
В то же время снимок кишел загадками. Там, где у нормального джипа имеется заднее колесо, у этого было два! Куртки мужчин, похожие на зимние танковые комбинезоны, обтягивала сложной конструкции портупея, вся увешанная плохо различимыми приспособлениями. В то же время головные уборы у всех были разные: у одного что-то вроде шлемофона, у другого — просто ушанка, у третьего — вязаная шапочка с легкомысленным помпоном. Тот, что в шлемофоне, держал в руке длинный плоский футляр — почти как от электрогитары. И собака… На первый взгляд ничего особенного. Таня легко поняла, что это за зверь. Но ростом этот зверь был побольше метра!