Флер вылезла из-под одеяла, встала и подошла к окну. Улица была почти пустынна. На углу пристроился веселый чистильщик обуви, предлагавший свои услуги немногочисленным прохожим, заворачивающим с улицы Вожирар. Флер помнила, что он сидит здесь не первый день. Это человек виконта? Или же того, другого?
Как непросто во всем этом разобраться…
Как непросто жить с грязной совестью…
Вчера виконт, давая ей советы, как вести себя в ближайший день, сказал Флер быть очень осмотрительной.
– Я не знаю, что за игра тут ведется, – заметил он, – однако они могут следить за каждым вашим шагом. А теперь и за моим, коль скоро меня посчитали в этой игре. Будьте предельно осторожны. Пока я не понимаю ни мотивов, ни ставок, и если они столь высоки, что в ход уже пошли пистолеты, я не поручусь за наши с вами жизни. А значит, удвою охрану.
Флер немного пугала мысль, что виконт взялся ее охранять. Ее вообще не оставляло чувство, будто происходящее – нереально, и вот она очнется скоро среди привычного кошмара, и придет тот человек в серой шляпе, что просил относить письма. А виконт и его помощь – всего лишь видение.
Но нет. Это было и есть. Флер стиснула кулаки. Виконт де Моро помогает ей потому, что его друг в опасности. Он ничего не объяснил толком, но и так ясно, что письма, доставляемые Флер, несли неприятности. Меньше всего она желала зла симпатичному Анри Жиффару, построившему удивительный дирижабль! Ах, как бы ей хотелось посмотреть, как тот взлетит к небесам, легко и свободно. Талант в мужчине – то же, что красота в женщине, – всего лишь обещание. Для того, чтобы он стал подлинно великим, его сердце и характер должны быть равны его таланту. Но когда это совпадает, так радостно; и дирижабль обязательно полетит. Флер и надеялась это увидеть, только вот… Если к тому времени ситуация благополучно разрешится (не слишком вероятно, однако возможно), виконт де Моро и его друзья навсегда исчезнут из жизни Флер. И для нее будет лучше никогда более с ними не встречаться. Она ведь не перестанет быть убийцей, а они не запятнаны этим грехом; значит, ей нет места рядом с ними.
Разве ей нужно было какое-то место? Она привыкла быть одна.
Флер дернула за шнурок, вызывая горничную. Все то время, пока девушка расчесывала ее и укладывала ей волосы, Флер смотрела на себя в зеркало, пытаясь в привычном отражении отыскать ответы на вопросы. Виконт де Моро мог быть снисходителен к ней, пока она ему необходима, однако позже, когда – и если – все закончится, что он станет делать? Отчего Флер поверила ему, что он не обратится в полицию? Как добропорядочный гражданин республики, он и должен так сделать. И он мог ей хладнокровно солгать, сказав, что не собирается делать этого. Всю ее жизнь мужчины обманывали ее. Она не видела от них особого добра. И если у Флер пока не было доказательств их благородства, отчего виконт де Моро окажется другим?