Сезар выждал еще несколько минут, а затем выскользнул из гостиной, махнув на прощание мадам де Жерве. Та лишь приподняла брови, возмущаясь подобным поведением, но сейчас виконту было не до того.
Экипаж госпожи де Виньоль, согласно договоренности, поджидал его за углом. Сезар огляделся, не заметил слежки и забрался в карету. Едва он захлопнул дверцу, экипаж сорвался с места.
Флер сидела напротив, в полутьме ее лицо казалось деревянной маской.
– Я ничего не узнал, – произнес виконт. – Похоже, зря потратили вечер.
– Отчего же? – госпожа де Виньоль улыбнулась победной улыбкой. – Я – узнала!
Он обрадовался и посмотрел на нее пристально и внимательно, и Флер заулыбалась еще шире, понимая, что только что заслужила некоторое уважение виконта де Моро. Даже если добытые ею сведения окажутся пустяковыми – а она так не считала – все равно она чего-то достигла этим вечером.
– Что же вы узнали?
– Мне представляли всех этих людей, я покорно их запоминала, а потом оказалась вместе с мадам де Жерве в кругу ее подруг. Весьма достойные дамы. Мадам сдала меня на их попечение, и я сделала вид, что всеми ими очарована, что поражена столичной роскошью и считаю их всех чуть ли не светочами разума, чем, похоже, их и покорила. Мы принялись болтать. О шляпках, о моде, и о том, хорош ли статью и лицом наш президент. Оказывается, они говорят шепотом такие вещи! – Флер прижала ладони к вспыхнувшим щекам. – Я так мало бывала в обществе и не привыкла к парижским нравам…
– Нравы весьма вольные, сударыня. Так что же вы узнали?
– Я упомянула Жиффара и его дирижабль и сумела вывести на него разговор. И одна из дам – ее представили мне как маркизу де Лефевр – упомянула, что ее муж поспорил на этого одаренного машиниста. «Что значит – поспорил? – спросила я. – Разве можно спорить на человека?» – «О, милочка, – ответила она мне, – конечно же, можно. Это вроде скачек, еще один способ проиграть немного денег». Я попробовала ее расспросить, но больше ничего полезного не выяснила. Кроме одной вещи… – Флер интригующе понизила голос, и виконт невольно наклонился вперед. – Человек, один из тех, что участвуют в этой забаве и, кажется, принимают ставки, был сегодня в салоне. Меня представляли ему и его друзьям. Он незнатен. И зовут его Эмиль Мэтье.
– Ах вот как! – воскликнул виконт и нахмурился. Карету сильно качало, и он с неудовольствием стукнул по крыше набалдашником трости, чтобы кучер притормозил. Увы, тот явно не расслышал удара.
– Вы знаете его?
– Да, знаю. Он из тех людей, что лижут сапоги президенту, рассчитывая на дополнительные почести. Он изворотлив, словно змея, смазанная маслом. Лесть никогда не исходит от великих душ, она – удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют… Так вы говорите, он принимает ставки?