– Без.
– Можно считать, что это мотив, – вздохнул Алексей.
– Да таких, как я, полподъезда! Это не считая соседних! И других домов!
– С размахом, выходит, жила старушка. Бурундуков!
– Я!
– Составляй список.
– Есть!
– Остальные – за мной!
И Леонидов шагнул к лифту.
– Убили старушку-процентщицу, – сказал Кислицкий закрывающимся дверям. – Почему не топором? Почему задушили?
– Мельчает Раскольников, господа, – поправил очки судмедэксперт.
– А, может, меняет пол? – пошутил Кислицкий.
– И это может быть... Мужики работают топорами, а дамочки душат. Не исключаю, что преступник – женщина.
– Приехали! Пятый этаж!
Их встретил собачий лай. Дверь в квартиру потерпевшей была приоткрыта, лай слышался оттуда.
– Я собак не люблю, – пожаловался Кислицкий, не спеша выходить из лифта.
– Кто ж их любит, когда их много? – поежился и судмедэксперт.
– Может, они маленькие? – Леонидов первым вышел из лифта.
– Судя по лаю, да, небольшие, – поддержал его судмедэксперт и тоже шагнул на лестничную клетку.
– Вы, мужики, посмотрите, где они, собаки, и какого размера, а я пока тут подожду, – сказал Кислицкий.
– Отставить! Идем вместе! Стыдно, старший лейтенант! Ты, такой большой, вооруженный мужчина, боишься каких-то маленьких...
Леонидов невольно попятился. На пороге квартиры, в которую он собирался войти, появился некто на четырех лапах, на его взгляд безобразный, сморщенный и отнюдь не маленький. Собака залаяла и рванулась вперед.
– Моня! Тихо! Назад! – В дверях появилась заплаканная женщина лет сорока. – Ой, вы из милиции? Проходите!
– Собачку уберите, женщина, – попросил Кислицкий.
– Да-да! Конечно! Сейчас! Моня! Соня! Ганс! Зюзя! Мальва! Назад! Сюда! Все сюда!
– Сколько же их? – удивился судмедэксперт.
– Штук пять, не меньше, – мрачно сказал Кислицкий.
– Выходит, она жила с собаками, – задумался Леонидов.
– Проходите, – женщина вновь появилась на пороге. – Я заперла их в маленькой комнате. Это мопсы, вообще-то они добрые. Просто разволновались.
Они вошли в квартиру. Если бы Алексей не знал, что убитой были должны полподъезда жильцов, да еще из близлежащих домов, он подумал бы, что здесь живет нищенка. В квартире было грязно, мебель старая, ремонт давно не делался. Паркет на полу вспучился, похоже, хозяйка далеко не каждый день выгуливала своих многочисленных собак, цвет обоев на стенах определялся с трудом, потолок был желтым и весь в потеках. Видать, старушку пару раз заливали, но ремонт она после этого так и не сделала.
У Алексея нашлось одно лишь слово чтобы описать все это: отвратительно! И тут же, в прихожей, лежал отвратительный труп.