— Ладно, проехали.
— И как неудачно он упал! Глянь! Виском прямо об угол стола, да еще с высоты не меньше трех метров! Не повезло, можно сказать. — Алексей усмехнулся: — А еще говорят, что пьяных бог бережет.
— Леха, а может, он сам? Напился, пошел покурить, ну и звезданулся с балкона, потеряв ориентацию во времени и пространстве. Могло такое быть?
— Да так звезданулся, что перила проломил! С разбега, наверное, на них бросился, не иначе. Смотри, у него рубаха порвана, а на щеке царапина и синяк. Нет, Серега, он на перила не кидался, сцепился с кем-то. Подрался. Ну я дурак! Серебрякова ведь предупреждала… Да, надо ее срочно поднимать. Ты давай, дуй в главный корпус, поднимай там всех. Звони во все колокола. То есть в телефон. Сообщи о происшествии. Узнай, нет ли у них на территории сотрудников милиции. Лыжи у тебя с собой?
— Иди ты…
— Значит, мой океанский лайнер, будешь бороздить просторы. Только ты можешь это сделать: там снежищу намело!
— Иди ты?
— Давай друг. Страна ждет от тебя подвига.
Он пытался шутить, но на душе кошки скребли. Прозевал, проморгал, проворонил. А Серебрякова предупреждала… Барышев пошел вниз, одеваться, Алексей нехотя направился штурмовать дверь люкса. Когда он уходил, Серебрякова еще не ложилась. Наверняка Ирина Сергеевна крепко спит.
Он вздохнул и постучал в дверь:
— Ирина Сергеевна, это Леонидов, откройте!
Она же, как будто ждала под дверью, открыла сразу, без лишних вопросов:
— Что случилось?
— Мне нужна ваша видеокамера. У вас ведь вчера была видеокамера? Вы снимали сотрудников, когда они… — Алексей замялся. — Гуляли? Пьянствовали?
— Тогда уже их никто не снимал, — усмехнулась Серебрякова. — И не я, Калачевы снимали. Паша снимал, Валера Иванов. Камера действительно моя, но пользовались ею вчера все.
— Ясно. Каждый руку приложил. Павел Петрович лежит в холле мертвый, Ирина Сергеевна
— Паша? Не может быть! Почему Паша? — она растерялась. Потом вдруг спросила:
— А снег уже перестал?
— Нет. Идет. А кто, по-вашему, должен там лежать? Есть какие-то версии? Поделитесь. И при чем здесь снег?
— Не знаю. То есть снег ни при чем. Ночью я смотрела в окно: шел густой снег.
— Вы что, вообще не ложились?!
— У меня последнее время бессонница. А как он умер?
— С балкона упал. Возможно, что это несчастный случай. Дайте, пожалуйста вчерашнюю кассету. И еще… Чистая у вас есть?
— Конечно!
— Зарядите и оставайтесь пока здесь. Зрелище не из приятных. И улики. Надо все заснять, пока не затоптали.
— Да, Алексей… У меня есть мобильный телефон. Если надо вызвать милицию…
— Не надо. То есть Барышев пошел в главный корпус. Они там сами сообразят, что делать и кого надо вызывать.