Ну почему он с ней так поступил?!
Она все-таки вернулась. Издалека увидела, что у дома стоит незнакомая машина. И резко свернула в сторону. Оставила машину на обочине, за домом, где был густой кустарник, крадучись подошла к окну. Они сидели в гостиной, на улице была жара, прозрачная занавеска подрагивала от легкого ветерка. Ладошкин ненавидел пустые окна и терпеть не мог жалюзи. На окнах его коттеджа, отделанного и обставленного в духе времени, висели старомодные тюлевые занавески. Ольга замерла.
— … Я не знаю, где она! Уехала в аптеку.
— В какую?
— Не знаю!
— Когда уехала?
— Ну, минут десять назад.
— А в какой аптеке она обычно делает покупки?
Голос человека, задававшего вопросы, был ровный, без всяких эмоций. Она не понимала, почему Лешка так нервничает.
— Она живет здесь недавно! И в аптеку поехала впервые! Я не знаю, в какую!
— Ну хорошо. Тогда поговорим с вами, Алексей Петрович. Расскажите нам все, что вы знаете.
Нам?! Значит, их несколько. Один задает вопросы, а другие… Она вздрогнула и хотела убежать. Но ноги вдруг стали ватными. Присела на корточки. Они говорили тихо, но слух у нее настолько обострился, что было слышно каждое слово.
— О «Стиксе». Или икс-транквилизаторе Саранского. Как вам угодно.
— Но я ничего не знаю!
— Да бросьте. Как получали газ курьеры? Кто переправлял его в Р-ск? Послушайте, вы вообще жить хотите?
— Но…
— То, чем вы так беззастенчиво распоряжались, вам не принадлежит. И Саранскому тоже. Ему простительно: он был сумасшедший. Возомнил себя Богом. Решил, что всех обманет. Вы знаете, что он собирался за границу?
Как за границу? Она вздрогнула.
— За границу?
— Его документы лежат в американском посольстве. Он сумел вывезти деньги из страны. На его имя в иностранном банке открыт счет. Вы знаете сумму? Я вижу, Алексей Петрович, что вы не в курсе. Саранский вообразил, что ему позволят уехать.
— Он о… один туда собирался?
— Да. Ас кем?
Ей хотелось заплакать. А что было бы с ней? Умер он или выбрался бы из пламени, ее судьба от этого не менялась. Ее вычеркнули из списка живых. Давно уже вычеркнули.
— Ни вас, ни любовницу он брать с собой не собирался. Его открытие действительно значительное. Хотя не будем преувеличивать. Его еще надо довести до ума. И все проверить. Но за границу это уйти не должно. Ни при каких условиях. Мы и так много потеряли. Утекали кадры, терялись научные открытия, сделанные нашими учеными. Но теперь с этим покончено. И у нас есть деньги, чтобы финансировать дорогостоящие эксперименты. Мировая слава — это тоже товар. И то, под каким флагом сделано открытие, имеет огромное значение. Он этого не понимал, ему простительно. Гении — это люди не от мира сего. Им безразлично, кто финансирует эксперименты и кому принадлежит результат их деятельности. Они полагают, что им. Это заблуждение. Им принадлежат только деньги, полученные за работу. И слава первооткрывателя. Но прибыль принадлежит тому, кто вложился в исследования, рискнул своими деньгами. Препарат должен быть нами же и запатентован. Когда он только-только начинал работать над «Стиксом», был заключен соответствующий договор. Саранский его нарушил. Но вы-то, Алексей Петрович! Ведь вы-обычный человек. И, к счастью, не сумасшедший. Отдайте то, что вам не принадлежит. И покончим с этим.