— Да чего они могут обещать? Они твари, американцы твои. Они вообще рады бы нас всех усыпить, но кто ископаемые добывать будет и трубу обслуживать? Вот и стерилизуют вместо усыпления.
Олеся начала гладить Диму по голове, так как будто это он, а не она, был тяжело болен.
— Дима, милый, ты устал. Ну что ты говоришь такое, а? Успокойся. Все не так плохо. Вон Эдик говорит, что ущербным быть в какой-то степени и здорово. Бесплатная медицина, нет запрета на употребление наркотиков.
— Каких наркотиков? Ты что пробовала?
— Нет, но Эдик говорит, что легкие наркотики можно получить в "Центрах Либерализации Молодежи". А раз их раздают, значит, они не опасные.
— Я убью твоего Эдика. Ты в нем что, утешение нашла?
— Эдик хороший, просто у него не сложилось в жизни. Он рассказал, что он тоже ущербный, но смирился и нашел в этом плюсы. И теперь помогает таким как я. Как хорошо, что мы вместе работаем.
— Он пидор, да еще оказывается и наркоман. В этом не может быть никаких плюсов.
— Дима, не надо! Прошу тебя! — На лице Олеси отобразилась боль. Ее Дима говорил такие страшные слова. Да что же с ним случилось такое!? А Дима уже не знал, что ему делать. Мозги Олеси были настолько забиты пропагандой, что с "этой стороны стекла" промыть их было уже невозможно. Оставался только один шанс. Думать было некогда, и Дима за пару секунд решился рассказать Олесе всю правду. Разом и без подготовки.
— Олеся. Я очень тебя люблю. И хочу тебе только добра. Пойми меня правильно, а если не можешь понять, просто поверь мне. Я знаю, что нужно делать. Мы уедем в Белоруссию. У меня там друзья. Они помогут.
— Ты связался с белорусами? — Олеся на секунду потеряла дар речи. Она не верила своим ушам, стояла и ждала, что он скажет, что этот весь разговор глупая шутка. Но Дима оставался серьезен.
— Я не связался. То есть, не то чтобы… но даже если и так, какая разница? Они обещали вылечить тебя. Нужно просто тебя туда переправить.
— Дима! Я тебя боюсь! Ты говоришь страшные вещи. Белоруссия ужасная страна. Она же тоталитарная. Там диктатура, Дима!
— Тебе не все равно? Да и нет там никакой диктатуры. Зато есть бесплатные больницы и никакой стерилизации. И ты пойми, там тебя наши лечить будут. Они же нам роднее, чем эти оккупанты американские!
— Дима! Мне не все равно! Диктатура это очень плохо! Я не хочу, чтобы меня лечил кровавый режим! Я лучше умру!
— Умрешь. Такими темпами все умрем. Причем дураками умрем. Какой кровавый режим? Нет там никакого кровавого режима. Там вообще все здорово!
— Ты так говоришь, потому что ты там не был. Вот нам в школе на уроке согласия рассказывали…