Ларкин помог ей устроиться в кресле у камина, укутал одеялом ноги.
— Хочешь, я раздвину занавески?
— Конечно. Послушай, ты распорядись насчет еды, а потом поспи… Ой!
Заморгав, Блэр прикрыла рукой глаза от яркого света, льющегося в окно.
— Я немного вздремнул, — с улыбкой сказал Ларкин.
— Кажется, я тоже. Который час?
— Если можно так выразиться, полдень давно миновал.
— Полдень… — Она присвистнула. — Похоже, моя способность быстро выздоравливать на этот раз дала сбой.
— Я распоряжусь насчет еды, если ты пообещаешь сидеть на месте.
Блэр осторожно потерла больное колено.
— Я никуда не собираюсь.
Очевидно, Ларкин не поверил ей — через несколько секунд в комнату вошла Гленна.
— Выглядишь лучше.
— Представляю, какой у меня был вид.
— Да уж. — Гленна поставила чемоданчик на стол, открыла крышку.
Блэр хмуро посмотрела на него.
— Мне больше не нужно твоей волшебной древесной коры.
— Перейдем на что-нибудь другое. В глазах двоится?
— Нет, зрение восстановилось. Голова только сильно болит.
— Это дело поправимое. — Гленна подошла к Блэр и прижала пальцы к ее вискам. — Как плечо?
— Болит — сильнее, чем ребра, но терпимо. Наверное, здорово ударила колено. Оно немного вихляется.
— Когда Ларкин тебя принес, колено было в два раза больше, чем обычно. Так что «немного вихляется» — это хорошо. Знаешь, он в первый раз вышел из комнаты, с тех пор как вы вернулись.
— Он сказал, что немного вздремнул.
— Я уговорила его лечь рядом с тобой.
— Ларкин винит себя. Глупо.
— Конечно, глупо. Но дело не только в этом. Он сидел с тобой всю ночь, потому что очень любит тебя. Ну, как голова?
— Что? А… Лучше, — поняла она. — Гораздо лучше. Спасибо. Боже, что мне теперь делать?
— Разберешься. Сейчас принесут чай — один из моих настоев. Мы туда кое-что добавим. Тебе нужно выпить все. Посмотрим, как наше плечо.
— Если я останусь в Гилле, то предам то, для чего рождена. То, что соединило нас. Гленна, я не могу. Чувства, желания — все это не способно изменить мою суть.
— Долг и любовь. Они тоже могут воевать между собой. А теперь расслабься. Попробуй дыхание по системе йоги. Ты сильная женщина, Блэр. Разумом, телом и душой. Многие люди не понимают, как трудно быть сильной женщиной. Хотя могу поспорить, что Ларкин это понимает.
Позже, когда Блэр поела и почувствовала прилив сил, она убедила Ларкина, что ей нужно прогуляться. Казалось, он был готов подхватить ее на руки при малейшем признаке слабости. Слабость действительно накатывала на нее, только не телесная, а душевная. Блэр должна была сказать ему — он этого заслуживал, — что не может ему ничего обещать. Когда завершится то, для чего их призвали боги, она покинет его. Блэр знала, что значит быть отвергнутым, и всей душой желала, чтобы все сложилось иначе. Хотела стать другой.