Эдик влез в джинсы, надел черную водолазку, разыскал носки, но только от разных пар. Вышел в прихожую, обулся в старенькие стоптанные кроссовки и накинул зеленую ветровку с капюшоном. Словно вспомнив что-то, похлопал себя по карманам – кошелек на месте. Подошел к двери, подумал и вернулся в кухню. Сделал еще глоток из бутылки и быстро вышел из квартиры.
Настроение улучшилось, но, чем ближе он подходил к клинике «alcoholu.net», тем сильнее пульсировала вена на левом запястье. И Эдик уже даже слышал тоненький голосок существа, бьющегося в ней:
– Выпусти меня, выпусти! И всем будет хорошо! Просто сделай надрез!
Эдик схватил левое запястье правой рукой. Голос затих. Но только на время.
Эдуард вошел в кабинет и без приглашения плюхнулся в одно из кресел перед столом.
– Что, так все хреново? – спросил Илья, выказав все свое неуважение к вошедшему.
– А ты как думаешь, Айболит? – ухмыльнулся Эдик и отрыгнул.
– А никак, – ответил доктор. Просто, без эмоций.
– Никак? Никак?! – закричал Эдик, брызжа слюной. Он был пьян. Это Илья понял сразу, как только пациент вошел в кабинет.
– Не надо так нервничать, Эдуард Филиппович. И кричать тоже не надо. Объясните, в чем дело. – Пауза. – Прошу вас.
Эдик сидел сгорбившись и затравленно смотрел на Илью Сергеевича. Со дня их последней встречи он постарел лет на десять.
– Они тоже умрут, да? – Глаза Эдика наполнились слезами.
– Думаю – да. Но это уже не важно. Процесс пошел. Механизм запущен. Эксперимент практически закончен, – улыбнулся Илья.
– Какой эксперимент? – спросил Эдик, по-детски шмыгнув носом.
– Вон, видишь? – Соколов показал на стеллаж с медицинскими энциклопедиями.
На одной полке вместо книг стояли такие же черные коробки, как та, что гуляла по рукам. Эдик теперь даже и не мог с уверенностью сказать, у кого она. У Ивана? У Алексея? А может, у Максима?
– Здесь порядка семидесяти копий. Для начала неплохо, да? – Илья развалился в кресле.
– Какой эксперимент? – повторил Эдуард.
– Эти молодцы были подопытными кроликами в великом, на мой взгляд, эксперименте.
– Ты знал? Ты знал, что они все вот так… – у Эдика язык не поворачивался сказать, что парни повесились, – …умрут?!
– Их смерти – во благо, – произнес Соколов и улыбнулся еще шире.
Эдик опустил голову и зарыдал.
Илья посмотрел на наручные часы. Надо выпроваживать эту царевну Несмеяну.
– Если у вас ко мне все, – перешел на официальный тон Илья Сергеевич, – то я бы хотел распрощаться с вами. Желательно навсегда. – Он встал из-за стола и подошел к Эдику.
Тот поднял на Илью полный боли взгляд и, тоже поднимаясь, закричал: