Они дождутся Симону, подумал Джонатан, потом все вместе поедут в Немур на воскресный обед.
– Меня здесь продержат часов до трех, – заметил Джонатан. – Еще будут брать анализы.
Он знал, что ей это известно. Возможно, возьмут еще один анализ костного мозга, на что уйдет десять-пятнадцать минут, но есть еще и анализ мочи, и пальпирование селезенки. Джонатан чувствовал себя все еще плохо, а главное, не знал, чего ожидать. Суровость Симоны еще больше его обескураживала.
– Не могу понять, не могу, – сказала Симона. – Джон, почему ты встречаешься с этим чудовищем?
Не такое уж Том и чудовище. Но как ей объяснить? Джонатан попытался сделать это еще раз.
– Понимаешь, прошлой ночью… эти люди – они убийцы. У них были пистолеты, удавки. Тu comprends[126], удавки?! Они явились к Тому в дом.
– А ты-то зачем там был?
Что толку теперь говорить о картинах, которые Том будто бы хотел вставить в рамы. Он не собирался помогать Тому убивать людей, избавляться от трупов, он только хотел помочь ему вставить картины в рамы. А что за услугу Том Рипли оказал, чтобы Джонатан так ему помогал? Джонатан закрыл глаза, собираясь с силами, пытаясь что-нибудь придумать.
– Мадам… – это прозвучал голос сестры. Джонатан слышал, как сестра говорила Симоне, чтобы та не утомляла мужа.
– Обещаю, Симона, я все тебе объясню. Симона уже поднялась.
– Думаю, ты не сможешь объяснить. Скорее всего, ты побоишься. Этот человек заманил тебя в ловушку, но почему? Из-за денег. Он платит тебе. Но за что? Ты хочешь, чтобы я и тебя считала преступником? Как это чудовище?
Сестра ушла. Она не слышала их разговора. Джонатан, прикрыв глаза, смотрел на Симону. В эту минуту он, в своем отчаянии, не мог ей возражать. Он был сломлен. Возможно, когда-нибудь он и докажет ей, что на свете существует не только черное и белое, как она считает. Но сейчас Джонатан испытывал страх, предвестие неудачи, смерти.
А Симона между тем уходила, высказав все, что думает, и оставив за собой последнее слово. В дверях она остановилась и послала ему воздушный поцелуй, но сделала это машинально – так, не задумываясь, преклоняют колена в церкви в нужный момент. Она ушла. Начинавшийся день грозил обернуться дурным сном. В больнице могут принять решение оставить его на ночь. Джонатан закрыл глаза и помотал головой из стороны в сторону.
К часу дня с анализами было почти покончено.
– Вы испытали какое-то напряжение, не так ли, мсье? – спросил его молодой врач. – Переутомились? – Он вдруг рассмеялся. – Переезжаете? Или слишком много работали в саду?
Джонатан вежливо улыбнулся. Он чувствовал себя немного лучше. Неожиданно он рассмеялся, но не над тем, что сказал врач. А что, если утренний упадок сил – начало конца. Джонатан был доволен собой, потому что справился с ним, не теряя головы. Может, он так же будет вести себя и в тот день, когда все случится в последний раз. Для заключительной процедуры – пальпирования селезенки – он направился по коридору в другой кабинет.