Войдя в гостиную, Ривз обратил внимание на клавесин.
– Да, – сказал Том. – Новое приобретение. Собираюсь брать уроки в Фонтенбло… или в другом месте. Может, и Элоиза тоже будет брать уроки. Не можем же мы тренькать на нем, как обезьяны.
Том чувствовал страшное раздражение, но не против Ривза. Ни на что конкретное оно не было направлено.
– Расскажи, что произошло в Асконе. Ривз отхлебнул чаю, потом виски, помолчал какое-то время как человек, вынужденный шаг за шагом вспоминать то, что было в другом мире.
– Я думаю о Джонатане. Умер… Мне бы не хотелось, чтобы это было так, ты знаешь.
Том поменял позу, скрестив ноги. Он тоже думал о Джонатане.
– Так что Аскона? Что там случилось?
– Ах да. Я уже говорил тебе, что мне показалось, будто меня выследили. Пару дней назад – да, именно так – один из этих парней подошел ко мне на улице. Молодой человек в летней спортивной одежде, похожий на итальянского туриста. Он сказал по-английски: «Соберите чемодан и расплатитесь за гостиницу. Мы ждем». Естественно, я… я знал, какой у меня выбор… то есть, если бы я собрал свои вещи и бежал. Это было около семи вечера в воскресенье. Вчера?
– Да, вчера было воскресенье.
Ривз неотрывно смотрел на кофейный столик. Он сидел прямо, осторожно прижимая одну руку к животу, где, по-видимому, были ожоги.
– Кстати, чемодан я так и не взял. Он все еще в вестибюле гостиницы в Асконе. Они просто жестом дали мне знать, чтобы я выходил, и сказали: «Оставьте».
– Ты можешь позвонить в гостиницу, – сказал Том, – из Фонтенбло, например.
– Да. Мне стали задавать вопросы. Они хотели знать, кто все это затеял. Я сказал им, что никто. Не мог же я все это выдумать! – Ривз невесело рассмеялся. – Я не собирался говорить о тебе, Том. В самом деле, ведь не ты хотел, чтобы в Гамбурге не было мафии. Потом они стали тушить на мне сигареты. Меня спрашивали, кто был в поезде. Боюсь, я оказался не таким крепким как Фриц. Старина Фриц…
– Он-то хоть не умер? – спросил Том.
– Нет. Насколько мне известно. Так вот, заканчивая эту пренеприятную историю… Я назвал им имя Джонатана и сказал, где он живет. Я рассказал все это… потому что они держали меня в машине в каком-то лесу и тушили об меня сигареты. Помню, я думал о том, что если закричу, меня никто не услышит. Потом мне зажали нос, давая понять, что собираются задушить.
Ривз поежился.
Том готов был выразить ему сочувствие.
– Мое имя они не упоминали?
– Нет.
А что, если ложный ход с Джонатаном все-таки удался, подумал Том. Возможно, семейство Дженотти и вправду считает, что Том Рипли – это ложный след?