Как только Плиссо уехали в воскресенье днем после чая, Элоиза скинула с головы шляпку и швырнула в окно, стекло от удара приколотой к шляпке тяжелой булавки треснуло, но не разбилось.
– Шампанского! – воскликнула Элоиза, и Том бросился за ним в винный погреб.
Они выпили шампанского, хотя чайный сервиз еще оставался на столе (мадам Аннет решила хоть разок отдохнуть), и тут зазвонил телефон.
Это оказался Ривз Мино, голос у него звучал уныло.
– Я в Орли. Сейчас улетаю в Гамбург. Сегодня видел в Париже нашего общего друга, и он говорит «нет» по поводу следующего… следующего, понимаешь? А еще одно сделать надо, никуда не денешься. Я ему это объяснил.
– Ты заплатил ему что-нибудь?
Том смотрел на Элоизу, которая вальсировала с бокалом шампанского в руках. Она напевала мелодию большого вальса из «Der Rosenkavalier»[56].
– Да, примерно треть, но, думаю, это неплохо. Я перевел ему деньги в Швейцарию.
Том вспомнил, что Ривз обещал почти пятьсот тысяч франков. Треть этой суммы – не щедро, но разумно, подумал он.
– Ты хочешь сказать, что нужно еще кого-то застрелить? – спросил Том.
Элоиза продолжала кружиться, напевая «ля-да-да, ля-ди-ди…»
– Нет, – голос Ривза дрогнул. Он произнес мягко: – Человека надо задушить. В поезде. Думаю, в этом-то вся загвоздка.
Том изумился. Конечно, Треванни на такое не пойдет.
– Обязательно в поезде?
– У меня есть план…
У Ривза всегда имелся план. Том вежливо слушал. Идея Ривза была опасной, и излагал он ее неопределенно. Том перебил его.
– Может, наш друг уже сыграл свою роль?
– Нет, мне кажется, он заинтересовался. Но он не соглашается ехать в Мюнхен, а нам нужно, чтобы дело было сделано к следующему уикенду.
– Опять ты начитался «Крестного отца»[57], Ривз. Придумай что-нибудь с револьвером.
– Револьвер производит шум, – произнес Ривз без тени юмора. – Я вот о чем… либо я ищу кого-то другого, Том, либо… Джонатана придется уговорить.
Его невозможно уговорить, подумал Том, и произнес довольно нетерпеливо:
– Уговорить можно только с помощью денег. Если и это не сработает, то ничем не могу тебе помочь.
Том с неудовольствием вспомнил о посещении Плиссо. Стали бы они с Элоизой гнуть спину и напрягаться в течение почти трех дней, если бы не нуждались в двадцати пяти тысячах франках в год, которые Жак Плиссо выдавал Элоизе на содержание?
– Боюсь, если ему еще заплатить, – сказал Ривз, – он попросту выйдет из игры. Я, кажется, говорил тебе, что остальные деньги не смогу достать, пока он не сделает второе дело.
Том считал, что Ривз вообще не разбирается в таких людях, как Треванни. Если Треванни заплатить сполна, он либо сделает дело, либо вернет половину денег.