– Дорогой, – сказала Элоиза, когда Том вошел в гостиную, – как ты смотришь на то, чтобы отправиться в круиз по Нилу?
Мысли Тома были так далеко, что он на секунду задумался – что такое Нил и где это? Элоиза лежала на диване с босыми ногами, листая рекламные проспекты. Время от времени она получала из туристического агентства в Море кучу проспектов; их присылали по инициативе агентства, потому что Элоиза была хорошей клиенткой.
– Не знаю. Египет…
– Разве это не seduisant?[80]
Она показала Тому фотографию небольшого судна под названием «Изида», больше похожего на пароход, на которых плавают по Миссисипи. «Изида» плыла мимо заросшего тростником берега.
– В общем, да.
– Или куда-нибудь еще. Если ты никуда не хочешь ехать, я спрошу у Ноэль, как она настроена, – сказала Элоиза, снова углубившись в проспекты.
Весна будоражила ей кровь. Щекотала пятки. Они нигде не были с тех пор, как после Рождества приятно провели время на яхте, путешествуя от Марселя до Портофино и обратно. У владельцев яхты, друзей Ноэль, довольно пожилых людей, имелся дом в Портофино. Сейчас Тому никуда уезжать не хотелось, но он не сказал об этом Элоизе.
Стоял спокойный, приятный воскресный день. Том сделал два подготовительных наброска мадам Аннет за гладильной доской. По воскресеньям днем она гладила на кухне белье и смотрела телевизор, который поместила в одном из настенных шкафов. Нет ничего более домашнего, более французского, чем крепкая фигура мадам Аннет, склонившейся над утюгом воскресным днем. Он хотел запечатлеть эту атмосферу на холсте – розовая стена на кухне в солнечном свете и платье мадам Аннет цвета лаванды, которое так шло к ее красивым голубым глазам.
В начале одиннадцатого, когда Том и Элоиза лежали перед камином и просматривали воскресные газеты, зазвонил телефон. Том снял трубку.
Звонил Ривз. Судя по его голосу, он был чрезвычайно встревожен. Связь была плохая.
– Можешь не вешать трубку? Я поднимусь наверх, может, лучше будет слышно, – сказал Том.
Ривз сказал, что может, и Том взбежал наверх, бросив Элоизе:
– Это Ривз! Плохо слышно!
Вовсе не значит, что наверху слышимость лучше, просто Том хотел побеседовать с ним наедине.
– Я говорю – моя квартира. В Гамбурге. Сегодня в нее бросили бомбу.
– Что? О господи!
– Я звоню из Амстердама.
– Тебя задело?
– Нет! – Ривз кричал в трубку, его голос, искаженный помехами, потрескивал. – Это просто чудо. Все случилось около пяти вечера, меня не было дома. И Габи тоже, она не работает по воскресеньям. Эти ребята… должно быть, они бросили бомбу в окно. Ну и дела. Соседи внизу слышали, как быстро подъехала машина, а спустя минуту она так же быстро отъехала, потом через две минуты раздался страшный взрыв – все картины со стен попадали.