Ресторан закрывался в час ночи, и оркестр по обыкновению доиграл «Звездно-полосатый флаг». Лэндерс сидел, как ни в чем не бывало. Он не встал почти по привычке, мало кто из госпиталя это делал. Они даже шутили между собой: вставать при исполнении государственного гимна инвалидам противопоказано. Говорили, что из-за этого случаются драки, но сам он ничего такого не видел. Правда, он всегда бывал с компанией.
Едва музыка кончилась и народ начал расходиться, самый высокий из троих и, очевидно, старший по должности подошел к столику Лэндерса.
— Пора бы уже научиться вставать, когда исполняется гимн, — сказал он.
Лэндерс взглянул на долговязого. Внутри у него зашевелился горячий комок.
— Отцепись, а?
— В таком случае я хочу знать вашу фамилию, имя, звание и часть. Это приказ. — Долговязый вытащил записную книжку и карандаш.
Лэндерс зафыркал про себя, а к голове уже поднимался откуда-то из глубины грохочущий огненный прибой. Он снова поднял глаза и уперся неподвижным взглядом в уорент-офицера.
— А в морду вместо этого не хочешь?
Ничего не сказав, летчик убрал блокнот и отошел. Сев к себе за столик, он горячо заспорил со спутниками. Один, видимо, был на его стороне, другой — нет. Лэндерс злорадно усмехался, поглядывая на них.
К этому времени зал уже почти совсем опустел. Два лифта у входа быстро рассасывали толпу. В сторонке нервно переминался с ноги на ногу метрдотель.
— Кто эти типы? — спросил он с Нью-Йоркским выговором.
— Нездешние, пролетом здесь, — ответил Лэндерс, — Из военного колледжа, перегоняют самолеты. Не обращайте внимания. — Он заплатил по счету, присовокупив щедрые чаевые, и подмигнул метрдотелю.
Лэндерс уже подошел к лифту, когда его окликнул тот же уорент-офицер.
— Постойте, солдат! Я все-таки хочу знать вашу фамилию и часть.
Вся троица шеренгой надвигалась на Лэндерса. Долговязый, видимо, убедил спутников.
Лэндерс нажал кнопку лифта и обернулся. Он был абсолютно спокоен. Но как только они подошли на дистанцию удара, его рывком, как булыжник, пущенный из катапульты, бросило вперед. Сработавшее в последний момент шестое чувство подсказало ему кинуться на того, который не хотел ввязываться.
Все произошло очень быстро, хотя со стороны казалось, будто в замедленном темпе прокручивается отснятая лента. Летчики не ожидали нападения и невольно отпрянули от него. В этом была их ошибка. Лэндерс ударил первого, тот упал и остался лежать, как он и рассчитывал. Потом увернулся от бросившегося на него долговязого и что есть силы двинул ему левой. Ударом того отбросило к лифту, он раскинул руки, чтобы удержаться на ногах, но в этот момент двери лифта раздвинулись, и, таращась от изумления, мелко перебирая ногами, он влетел в кабину, грохнулся о заднюю стенку и начал медленно сползать на пол. Лэндерс и сам удивился, как это получилось. Он быстро вбежал за ним, приподнял уорент-офицера за ворот и двинул ему в челюсть. Зрачки у долговязого остановились. Нажав на спуск, Лэндерс выскочил из кабины. Тут его встретил третий, хотя пылу в нем поубавилось: он оказался один на один с противником. Лэндерс пошел на него, нанося быстрые удары — один, другой, третий, пока летчик не опрокинулся на старинную козетку у стенки и не затих.