ресоманта… Вы не представляете, до чего интересно было бы ознакомиться с содержимым его дорожного чемодана. Что-то он сжег, согласен, но наверняка прихватил с собой бумаги, без которых, я полагаю, не обойтись… Можно, конечно, вызубрить наизусть, но… — Он с сомнением покачал головой. — Человек спокойнее себя чувствует, не полагаясь исключительно на память, сохранив кое-какие записи — я имею в виду, человек заурядный, обыкновенный, ничем не выдающийся. Из ваших рассказов следует, что его нельзя было назвать ученым, мыслителем, обладателем уникальной памяти…
— Совершенно верно, — сказал Пушкин. — Во всех отношениях человек самый заурядный — не глупец, конечно, но и не из тех, кто одарен искрой Божьей. Один из многих. Отличие только в том, что именно ему посчастливилось наткнуться на некие потаенные знания из области черной магии…
— Тем более. У него просто обязан быть с собой какой-нибудь пакет с бумагами, где изложено основное. Серьезные заклинания обычно длинны, многословны, изложены на забытых языках, где сочетания букв самые невероятные, а манипуляции опять-таки отнимают массу времени и не ограничиваются произнесением вслух нужных слов.
— Но с Големом, как мне объяснили, обстояло гораздо проще, — сказал Пушкин. — Достаточно было простого глиняного шарика…
— Молодой человек! — прямо-таки взвился профессор. — Вы мне представляетесь весьма неглупым и многообещающим юношей, а потому по-дружески предостерегаю от упрощения! В чем-то вы совершенно правы: достаточно простого глиняного шарика с короткой каббалистической надписью… но вы не представляете себе, какими долгими и обширными были те практики, что привели в конце концов к созданию шарика!
— Простите, об этой стороне я как-то не подумал…
— Не смущайтесь, у вас еще все впереди. Главное, бойтесь упрощать. В конце-то концов, даже создание прозаической булки требует предварительно овладеть сложной практикой, наработанным поколениями опытом. Что уж говорить о магии. О чем бишь я? Да, так вот — я не сомневаюсь, что какие-то бумаги он возит с собой, сжечь их вместе с остальным было бы весьма неосмотрительно…
— Вот только поймать осталось, — сказал барон.
— Совершенно верно, — кивнул граф. — Профессор, нет ли у вас каких-нибудь догадок по поводу того, как нам его искать?
— Искать?! — профессор Гаррах уставился на него прямо-таки недоумевающе. — Простите, но это уж дело агентов, сыщиков, или как там они у вас называются… Граф, я вас чрезвычайно уважаю еще и за то, что вы постоянно приносите великолепную пищу для ума… но я вынужден в который раз повторить: из