Человечек стоял смирно, страдальчески улыбаясь и не делая попыток к бегству. Подошедший граф, небрежно прикоснувшись набалдашником трости к его скверно повязанному галстуку, преспокойно осведомился:
— Итак, чем я обязан счастью видеть вас за спиной едва ли не ежеминутно?
— Господин граф… — промямлил пленник.
Граф поднял бровь:
— Как видим, он меня знает, господа… Игра приобретает интерес. Так для кого же шпионите, любезный, и зачем?
— Господин граф, поверьте, речь шла вовсе не о шпионстве! Мой хозяин хотел… хотел узнать, где вы бываете…
— А почему это его интересует? — спросил граф, не моргнув глазом.
— Он считает, что может оказаться вам полезен…
— Вот как? — Граф одарил пленника одной из своих неподражаемых улыбок, светски-ледяной. — Мне кажется, он выбрал не самый лучший способ оказаться полезным, посылая по пятам шпиона…
— Поверьте, я как раз собирался вас пригласить…
— Куда?
— К хозяину… То есть, это он убедительно просил вас пожаловать к нему в гости, я как раз ломал голову над тем, как подойти и передать поручение…
— Кто ваш хозяин?
— Господин Грюнбаум… Он давно уже обитает за городом и очень хотел бы вас видеть…
Граф извлек из жилетного кармана тонкий серебряный свисток на филигранной цепочке и негромко свистнул. Из ближайшей подворотни мгновенно материализовались два господина плотного сложения и самого ординарного облика, повинуясь жесту графа, подскочили к незнакомцу и крепко ухватили его за локти.
— Мозес Грюнбаум? — спокойно уточнил граф.
— Да, он самый… Мы могли бы отправиться сию минуту…
— Не смею возражать, любезный, — кивнул граф. Обернулся к своим людям. — Проводите этого господина на наше подворье и посадите в карету. Мы вас догоним.
Господа в серых фраках кивнули и энергично повлекли свою жертву в глубь улицы.
— О чем бишь он? — спросил барон в недоумении.
— Игра, положительно, приобретает интерес, господа, — усмехнулся барон. — Мозес Грюнбаум в свое время у меня был на заметке — очень уж увлеченно интересовался всем, что относилось к четырем перечисленным Гаррахом дисциплинам. Груду денег ухлопал на старые рукописи, водил знакомство с антикварами, ездил в Италию и Испанию за какими-то раритетами, одно время поддерживал приятельские отношения с Гаррахом, но потом между ними отчего-то пробежала черная кошка… Целое состояние потратил на утоление своей страсти. На этой почве поссорился с еврейской общиной, в конце концов даже порвал с ней и принял крещение, что нисколечко не изменило круг его увлечений, разве что добавило еще и конфликтов с приходским священником, крайне резко относившимся к подобным увлечениям… Последние года четыре о нем не было ни слуху, ни духу: то ли покинул Прагу, то ли жил анахоретом где-то в провинции… И вот внезапно появляется посыльный от него…