Однако владелец отеля не строил по этому поводу догадок, не пытался доискаться до каких-то ответов, вообще не забивал себе голову излишними размышлениями по поводу гостей — не хотелось ему этого, и все тут. Хотелось как раз противоположного — чтобы вся эта история, нарушившая его отлаженную жизнь, побыстрее миновала и исчезла в забвении…
— Пойдемте, сударь, — сказал он просто.
Приведя приезжего к двери, все еще остававшейся приоткрытой, Фалькенгаузен поклонился и с превеликим облегчением покинул коридор, опасаясь, что будет вовлечен в дальнейшие загадочные дела. Приезжий после недолгого раздумья вошел. Он был замечен не сразу: курносый молодой человек стоял посреди комнаты и, растопырив руки со скрюченными наподобие когтей пальцами, с несказанным энтузиазмом повествовал:
— …и тут эта скотина поперла прямо на меня, и стало ясно, что речи быть не может про какого-нибудь безумца, возомнившего себя волком, — натуральный оборотень, говорю я вам, пасть смердит, как нечищеный хлев, шерсть длиной в локоть, клычищи щелкают, как калитка в преисподней, а уж глазищи… Расстояния между нами, собственно, не оставалось никакого, оба моих унтера кинулись прочь, верещат, как зайцы, уже издалека… Выхватываю я пистолет и вдруг вспоминаю, что серебряной-то пулей мне зарядили только один, а для второго ее не нашлось, и там обычный свинец. Взвожу это я курок на два щелчка, успеваю подумать: ежели пистолет не тот, то выпадет мне сомнительная и совершенно нежеланная честь закончить своей незадачливой персоною генеалогическое древо… а до чего, признаться, жаль этого древа, очень уж внушительное… Вот попробуйте догадаться, который пистолет у меня оказался в руке?
Его собеседник тонко улыбнулся:
— Ну, поскольку вы стоите здесь целый и невредимый, осмелюсь предположить, что пистолет вы все-таки выхватили надлежащий… Однако у нас гость. А поскольку я вижу у него в руке табакерку с должной эмблемой… Не будете ли вы так любезны притворить за собой дверь поплотнее?
Вошедший тщательно прикрыл дверь и, повинуясь приглашающему жесту, опустился на кресло. Курносый молодой человек, опустив без малейшего смущения воздетые руки, воскликнул:
— Ну, наконец-то! Я уж беспокоиться начал, не случилось ли чего.
— Обычные дорожные затруднения, — сказал вошедший последним. — Неполадки с коляской, пьянство почтальона, которого приходилось всем вместе извлекать из каждой корчмы…
— Не перейти ли нам к делу, господа? — предложил тот, кого владелец отеля именовал его светлостью. — Вы позволите мне взять инициативу? Как по праву старшего годами, так и по праву хозяина? Прекрасно… Итак, разрешите представиться: граф Эдвард фон Тарловски, заместитель начальника «серого кабинета» — департамента тайной полиции, коего, как легко догадаться, формально и не существует вовсе, словно и не бывало никогда…