Безумец бредил. И я понятия не имел, какие клочки правды или разумных построений могут содержаться в его словах. Не было никакой возможности отличить их от сумасшедших фантазий. Единственное, что я знал, так это то, что пилон, заряженный мощной ментальной энергией, может сотворить очень многое, но побочные эффекты окажутся катастрофическими. Мог погибнуть целый континент, если не планета.
И, полагаю, настоящим кошмаром было то, что Квиксос знал об этом. Я думаю, он относился к этому как к приемлемой цене. Так, например, он счёл бойню на Трациане необходимой платой за приобретение псайкера столь безупречного качества, как Эзархаддон. И сколько ещё мерзостей он совершил, чтобы заполучить остальных?
Как и сказал прямо перед своей смертью Грумман, его необходимо было остановить.
Я посмотрел в лицо Квиксосу.
Вот к чему вёл радикализм. Я смотрел в истинное лицо того, кто избрал этот путь и перешагнул черту. Вот она, непотребная реальность того, что стояло за словами Понтиуса Гло, бодро прославлявшего Хаос.
Мы обрушивали друг на друга град ударов, высекая снопы искр. От клинков поднимались тонкие струйки пара. Я попытался провести нижний удар, но Квиксос подпрыгнул и ответил каскадом режущих выпадов, заставляя меня пятиться по пыльной земле. Я боялся споткнуться. Он же становился вихрем.
Я увидел свой шанс. Ожесточающая тоже поняла его. Лёгкий удар под его возвращающийся клинок на микросекунду открыл промежуток для cap ахт ухт – режущего удара в область сердца.
Я устремился вперёд, вкладывая всю свою Волю в саблю. Каким-то удивительным образом Квиксос все же успел провернуть Кхарнагар и заблокировать выпад.
Ожесточающая столкнулась с демоническим мечом и сломалась пополам.
Но то, что закончилось трагедией для картайской сабли, даровало мне триумф. Останься она цела, и блок остановил бы удар, а схватка продолжилась бы.
Пройдя мимо меча Квиксоса, оставшаяся в моей руке половина продолжала свой полет со всей вложенной в него силой до тех пор, пока обломанный конец не пронзил его плащ, доспех и аугметические имплантанты, проникая в тело.
Эул цаер.
Практически такое же приложение силы потребовалось, чтобы преодолеть втягивающую силу плоти и вырвать из неё клинок.
Квиксос ошеломлённо отступил назад. Его заражённая кровь струёй била из раны, а аугметика выходила из строя и взрывалась.
Тогда он повалился в пыль котлована и стал рассыпаться прахом. Наконец на земле не осталось ничего, кроме гнилых аугметических устройств, пустого доспеха и длинного плаща.
– Еретик! – визгливо прокричало его сознание перед смертью.